Ждём ваши новости о социальной рекламе: news@socreklama.ru




/upload/iblock/5c4/28328074.jpg Изменение риторики деятельности СМИ по темам терроризма и экстремизма






Оглавление

Введение

Глава 1.

1.1. Терроризм с точки зрения статистики

1.2. Терроризм в эпоху развития Интернета

1.3. Терроризм как коммуникационный процесс. Основные подходы

1.4. Терроризм и медиа

1.5. Риторика деятельности СМИ

1.6. Пропаганда как форма риторики

Глава 2.

2.1. Социальная реклама

2.2. Стратегия интегрированной информационной работы

2.3.Противодействие расизму и терроризму в социальных медиа

Глава 3.

3.1. Современные тенденции в сфере медиа

3.2. Кейс «The Guardian».

3.2. Олимпиада в Сочи-2014

3.3. Контент-анализ публикаций по темам терроризма и экстремизма. Сравнительный анализ

Заключение

Список литературы

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

 



Введение

 

Проблема терроризма и экстремизма остается одной из наиболее острых тем в сфере национальной безопасности  более чем несколько десятилетий. Вопрос противодействия террористической деятельности закрепился на международной политической и академической повестке  дня в 1934 году, когда Лига наций сделала первый шаг к признанию терроризма противозаконным явлением, подлежащим наказанию[1].

 С 1975 по 1984 год среднее число публикаций, связанных с террористической деятельностью, увеличилось с десяти публикаций в неделю до десяти в день[2].  Значительный рост количества публикаций о "войне с террором" и терроризме в целом  в США и мире наблюдался после событий 11 сентября 2001, что четко показало роль этого вопроса в жизни современного общества[3].

Терроризм и экстремизм – явления не новые и хорошо известные. Для противодействия терроризму создаются системы методов политических, экономических, информационных, культурно-образовательных. Правительствами и частными секторами государств выделяются массивные ресурсы, перераспределяемые в соответствии с имеющейся задачей предотвращения терроризма. Данные вопросы – борьба с терроризмом, противодействие распространению экстремистских идей, психология террористической деятельности, а также отношения между терроризмом и средствами массовой информации – являются предметом широких дискуссий в научном сообществе.

В сборнике «Debating terrorism and counterterrorism» представлены 24 эссе, раскрывающие различные аспекты феноменов терроризма и экстремизма и процесса противодействия ему[4]. Основные вопросы, затронутые в обсуждениях, касаются:

-                    природы террористических организаций

-                    роли уровня развития политической и социально-экономической сфер как причины терроризма

-                    суицидного терроризма как инструмента достижения политических целей

-                    дипломатических стратегий как основы противотеррористической деятельности

-                    необходимости наличия гражданских свобод для национальной защиты в эпоху терроризма

-                    преувеличения значимости вопроса угрозы терроризма и его влияние на будущее террористической деятельности.

Авторы предлагают противоположные точки зрения на каждый из вопросов, что позволяет увидеть наиболее полную картину существующей дискуссии.

Рафаэль Боссонг в книге « The evolution of EU counter-terrorism»[5] рассматривает проблему терроризма с точки зрения эволюции контр-террористической борьбы в Европейском Союзе и мире, основываясь на предыдущих классических исследованиях терроризма и более глубоком историко-теоретическом анализе проблемы.

Работа Ричарда Джексона, Мэри Б. Смит и Дж. Ганнинга «Critical Terrorism Studies. A new research agenda»[6] представляет собой критический взгляд на существующие исследования терроризма. Авторы утверждают, что ортодоксальные исследования феноменов терроризма и экстремизма зачастую носят  «некритический» характер, и служат идеологической поддержкой деятельности существующих властных и силовых структур. Ричард Джексон  выражает мнение, что "... большинство из того, что принято считать  «хорошо обоснованными, фундаментальными знаниями» в исследованиях терроризма, на самом деле,  очень спорно и неоднозначно и  «основано на «мифах», «полуправде» и спорных претензиях»[7]. Дискурс, по мнению ученого, «смещен в сторону Западных государственных приоритетов», в действительности же  «терроризм – социальное явление…и не существует вне определений и практики»[8]. Джексон утверждает, что ключевой вопрос для критической теории терроризма -  «для кого проводятся исследования терроризма и  как данные теории поддерживают интересы определенных групп (слоев)?»[9].

Таким образом, несмотря на то, что темы терроризма и экстремизма не новы, исследователями отмечается нехватка качественной концептуальной основы для понимания террористической деятельности. Ее недостаток порождает проблемы во многих сферах – от принятия решений на политическом уровне о государственном реагировании на терроризм до решений на индивидуальном уровне о том, представляет ли человек, придерживающийся экстремистских идей, серьезную угрозу безопасности граждан, военнослужащих и государства в целом.

Социально-психологический аспект  терроризма рассматривается в работах американского ученого-психолога Рэнди Борума (Director, Psychology of Terrorism Initiative)[10],  российского ученого-психолога В.А. Соснина[11] («Современный терроризм. Социально-психологический анализ»).  Так, Р.Борум комплексно подходит к обоснованию природы таких явления как терроризм и описывает несколько теорий, обосновывающих проявление насилия (инстинктивная теория, социально-обучающая теория, когнитивная, биологическая и др.). В.А. Соснин предоставляет системный теоретико-методологический анализ исследований проблемы терроризма, и, что представляет особенный интерес, -  психологической специфики глобализации и ее влияние на проблему терроризма.

Социально-психологический аспект  коммуникации, достаточно важный для нашего исследования,  отражен в модели «Привратника» Курта Левина. Согласно данной теории в процессе передачи информации участвуют два цензора - «привратника»,  информация подвергается цензуре на первом и последнем этапах коммуникации - на выходе от источника и при получении сообщения аудиторией[12]. Примером работы данной модели может служить процесс формирования и передачи новостей о террористических актах.

Модель спирали молчания Э. Ноэль-Ноймана основана на том, что «СМИ могут манипулировать общественным мнением за счет отсечения большинства от каналов коммуникации и предоставления слова меньшинству… Когда же СМИ искажают картину реального распределения, заставляя ощущать большинство меньшинством, оно (большинство) умолкает и становится пассивным»[13].

Предметом обширных дискуссий в научном сообществе является также проблема взаимоотношений терроризма и коммуникации. Коммуникация в данном случае представляет собой широкое понятие, включающее в себя  множество элементов (процесс, каналы, специфика работы и т.п).  В основе работы «Terrorism and Communication: A Critical Introduction» лежит принцип «терроризм – это сообщение»[14]. Проблема терроризма рассматривается в коммуникационной перспективе, что позволяет получить полное представление о роли средств массовой информации и каналов коммуникации  в террористической деятельности -  как распространении терроризма, так и борьбе с ним.

Появление глобальных социальных медиа повлекло за собой структурные изменения и в террористической,  и в анти-террористической деятельности. Понимание самого явления терроризма невозможно без изучения коммуникаций, лежащих в основе него. Американский ученый С. Арчетти в работе «Understanding terrorism in the age of global media»[15] выдвигает новые теории, способные расширить область знаний о данном вопросе.

Медиа/журналистско-ориентированный взгляд на проблему взаимоотношений между терроризмом и средствами массовой информации предлагают исследователи Брук Барнетт и Эми Рейнолдс в книге «Terrorism and the Press: An Uneasy Relationship». Рассматривая проблему через призму теории, современных реалий и особенностей повседневной журналистики[16], авторы дают более глубокое объяснение важного понятия симбиотических отношений («symbiotic relationship») между СМИ и терроризмом.

Одной из наиболее интересных работ является исследование, представленное учеными Эндрю Хоскинсом и Бэном О’Лофлином в книге «Radicalisation and media».  Авторы рассматривают процессы, происходящие в сфере медиакоммуникаций в условиях «новой медиа-экологии» (медиа-среды), наиболее важные из которых – радикализация медиа и медиатизация общественности. Данное исследование помогает по-новому взглянуть на риторику деятельности СМИ в отношении тем терроризма и экстремизма.

Теория, являющаяся одной из базовых для данного исследования, - теория риторики и

Таким образом, проблема взаимосвязи и взаимовлияния таких понятий, как терроризм и медиа/коммуникации, является одной из наиболее острых на международной политической и академической повестке дня. Существует пул классических теорий, касающихся терроризма и экстремизма. Однако с течением времени их объективность ставится под вопрос научным сообществом, недостаток концептуальной основы для понимания и решения данной проблемы становится очевидным.

Другой важный фактор – развитие интернета -  способствует созданию новых площадок коммуникации с аудиторией  и распространения не только идей терпимости, равенства, но и экстремистских и расистских настроений. Кроме того, превращение пользователя интернета из получателя информации в его источник повлияло на рост количества различных интерпретаций информации и, как следствие, ее качественному изменению. Информация стала противоречивой и двойственной.

В условиях изменчивой коммуникационной среды, международной ситуации мы имеем дело с проблемой использования тем терроризма и экстремизма не только для выполнения основной функции борьбы с терроризмом – спасения жизни людей, но и для воздействия на общественные настроения и создания общественного мнения. Новая медиа-среда с происходящими в ней изменениями требует умения отличать, когда информация направлена на реальное противодействие распространению терроризма, и когда она имеет пропагандистский фокус/ манипулятивную тональность.

Острый, глобальный характер  проблемы, изменение характера коммуникации и отношений между медиа и терроризмом, отсутствие качественной концептуальной основы для понимания данных явлений обуславливают актуальность работы

Проблема исследования заключается в существовании двойственности подхода к использованию темы терроризма и экстремизма в деятельности СМИ в условиях современной международной ситуации.

Объектом в данном исследовании является деятельность средств массовой информации (информационная стратегия СМИ) в отношении тем терроризма и экстремизма

Предмет исследования – изменение риторики информационной деятельности Медиа.

Цель работы -  выявление изменений в риторике деятельности средств массовой информации по темам терроризма и экстремизма

Задачи:

•                    определить релевантную теоретическую базу;

•                    выявить основные традиционные инструменты деятельности средств массовой информации для борьбы с терроризмом и распространения идей толерантности;

•                    изучить примеры с термины "терроризм" и "экстремизм" в средствах массовой информации;

•                    определенные особенности деятельности СМИ в отношении выбранной проблемы;

•                    определить связи и психологические методы создания необходимого настроения в обществе и настроения.

Гипотеза исследования заключается в том, что в условиях современной международной ситуации и медиатизации общества происходит  усиление тенденции использования темы терроризма как инструмента создания и поддержания тревожного информационного фона и достижения пропагандистских целей

Методы исследования:

-                    Вторичное исследование

-                    Case-study

-                    Экспертное интервью

-                    Контент-анализ публикаций СМИ

-                    Компаративный анализ статистических данных

Научная новизна работы заключается в том, что в данном исследовании проблема терроризма рассматривается в контексте взаимодействия с глобальными медиа и использования понятия средствами массовой информации в условиях современной международной ситуации

Практическая и теоретическая значимость: исследование может внести вклад в теоретическую разработанность проблемы, а результаты работы могут быть полезны для более глубокого понимания деятельности СМИ в отношении тем терроризма и экстремизма и их воздействия на массовую аудиторию.

Работа состоит из трех глав. В первой главе рассматриваются теоретичские подходы к обоснованию феномена терроризма, в том числе с точки зрения коммуникации, и определения характера его взаимоотношения с медиа. Вторая глава посвящена анализу кейсов, иллюстрирующих традиционные методы информационной борьбы с терроризмом. В третьей главе изучаются кейсы и проводится сравнительный анализ данных, полученных в ходе контент-анализов публикаций по темам терроризма, что помогает определить изменения в риторике деятельности СМИ по заданным темам.



Глава 1.

Для того чтобы перейти к дальнейшему исследованию, прежде всего, необходимо определить основные понятия, задействованные в работе. 

Федеральный закон Российской Федерации «о противодействии терроризму»  определяет понятия «терроризм» и «террористическая деятельность» следующим образом:

Терроризм - идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий.

Террористическая деятельность - деятельность, включающая в себя:

а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;

б) подстрекательство к террористическому акту;

в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;

г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;

д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;

е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности.

Экстремизм в ФЗ «о противодействии экстремизму» дается следующее определение:

экстремистская деятельность (экстремизм):

-        насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;

-        публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;

-        возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;

-        пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;

-        нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;

-        воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;

-        воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;

-        пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо публичное демонстрирование атрибутики или символики экстремистских организаций;

-        публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;

-        организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению;

-        финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг;

По мнению социолога Бориснёва С.В. коммуникация –   это социально обусловленный процесс передачи и восприятия информации в условиях межличностного и массового общения по различным каналам с помощью разных коммуникативных средств  (Бориснёв С.В)[17].

Теоретик коммуникации Назарчук А.В. дает следующее определение коммуникации: «некое исторически-конкретное протекающее, зависимое от контекста событие», специфическую операцию, характеризующую исключительно социальные системы, в ходе которой происходит перераспределение знания и незнания, а не связь или передача информации или перенос «семантических» содержаний от одной обладающей ими психической системы к другой. ( Назарчук А. В.)[18]

Т..В. Науменко определяет коммуникацию как "передачу информации, идей, оценок или эмоций от одного человека (или группы) к другому (или другим) главным образом посредством символов".[19]

Почепцов называет коммуникацией «процессы перекодировки вербальной в невербальную и невербальной в вербальную сферы». [20]

Массовая коммуникация – это система взаимосвязей, позволяющая получить практически одновременный доступ к социально значимым сообщениям большому числу людей, независимо от места расположения, положения, социального статуса (например, СМИ, Интернет). Такая коммуникация развивается на основе использования технических средств размножения и передачи сообщения. Как правило, массовые коммуникации осуществляются специализированными организациями (издательства, агентства, редакции, студии).

Массовая информация - предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудиосообщения, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы.

Информационная сфера (среда) - сфера деятельности субъектов, связанная с созданием, преобразованием и потреблением информации.

Информационная война — это агрессивные намерения и действия одного государства, наносящие ущерб живой силе и материальным объектам другого государства, нацеленные на ослабление его суверенности, в пределе — на лишение его суверенной государственной субъектности.

Медиатизация общества -  процесс, при котором общество все в большей степени становится зависимым от СМИ и их логики. Этот процесс характеризуется двойственностью в том плане, что СМИ стали глубоко интегрированы в деятельность других социальных институтов, и при этом получив статус социальных институтов. Как следствие, социальное взаимодействие - в соответствующих учреждениях, между институтами и в обществе в целом – проходит через средства массовой информации.

Первоначальные определения риторики (греч. rhetorike – «ораторское искусство»)  звучат как:

-       «научная дисциплина, изучающая закономерности порождения, передачи и восприятия хорошей речи и качественного текста»[21]

-        «теория и искусство красноречия»[22]

-       «эффектная, красивая, но малосодержательная речь»[23].

В современном мире понятие риторики расширилось, риторика – это также «особый вид речевой деятельности».

1.1. Терроризм с точки зрения статистики

 

Проблема терроризма и коммуникации на сегодняшний день является предметом обширных дискуссий, часто рассматривающих данное явление в противоположных ключах. Наиболее акцентированное внимание привлекает вопрос взаимовлияния данных двух феноменов: «терроризм и коммуникация» или «терроризм как коммуникация»?

Всплеск современного терроризма специалисты связывают с развитием массовых коммуникаций[24], поскольку это обеспечило террористов быстрым доступом к международной аудитории. Прежде чем приступить к рассмотрению вышеупомянутых вопросов, обратим внимание на статистические данные.

Существует Глобальный индекс терроризма (The Global Terrorism Index), который рассчитывается, исходя из четырех показателей[25]:

1. Количество террористических инцидентов.

2. Количество погибших.

3. Количество пострадавших.

4. Уровень материального ущерба

В рейтинге стран, основанном индексе терроризма, на первом месте располагается Ирак, затем Пакистан и Афганистан, Россия занимает 9 место.

 

 

При этом, согласно рейтингу террористической активности, в России наиболее опасным регионом является республика Дагестан, затем идет Кабардино-Балкарская и Чеченская республики. Количество совершенных террористических актов в 2013г. в Чечне в 5 раз меньше, чем в Дагестане (66 против 365).

 

 

 

Рейтинг террористической активности в регионах России[26] (2013)

Однако больший интерес представляет другая статистика. Среди основных причин смертей населения России гибель в результате террористического акта происходит наиболее редко. Самой частой причиной смерти являются врачебные ошибки, самоубийства и ДТП. При этом теме безопасного вождения, обеспечению психологического здоровья нации уделяется намного меньше внимания. У людей существует страх перед лицами кавказских национальностей, последователями Ислама, при этом отсутствует страх вождения без ремня безопасности.

Представленные выше результаты позволяют поднять вопрос об оправданности сильного акцентирования внимания на теме терроризма и экстремизма в СМИ. Является ли популярность данной темы в медиасреде следствием острого характера проблемы и угрозы, которую она может представлять безопасности общества? Или же акцент на данной тематике в деятельности СМИ обусловлен необходимостью достижения определенных целей, не связанных напрямую с изначальной функцией противотеррористической информационной работы, - политических, религиозных, социальных, экономических, национальных? Формирование новой повестки дня дает возможность отвлечения внимания от тем и событий, которые не должны быть в поле зрения аудитории,  управление общественным мнением помогает добиться создания необходимых моделей поведения.

1.2. Терроризм в эпоху развития Интернета

 

Г. Вайманн, что «до изобретения и начала фазы активного использования Интернета все надежды террористов на получение огласки своего дела были связаны со стремлением привлечь внимание телевидения, радио и печатных СМИ»[27]. Появление и развитие новых технологий позволяет всем участникам международных отношений в частности (и коммуникационных процессов в целом) выйти на качественно более высокий уровень коммуникационного взаимодействия.   

Информационная и телекоммуникационная революция, происходящая в начале XXI века, при этом, имеет полярные оценки, в зависимости от точки зрения и перспективы, в которой рассматривается проблема. Выделяют и позитивные, и негативные последствия, оказывающие определенное влияние на проблему терроризма и противодействия ему. С одной стороны, развитие сети Интернет стало источником новых возможностей для  передачи необходимой информации, способствующей обеспечению личной  безопасности, пользователям. В то же время виртуальное пространство может выступать и площадкой для распространения идей экстремистского характера и координации деятельности сетей террористических организаций.

В отношениях между СМИ и терроризмом  эксперты выделяют «Новый этап»,  основная суть которого заключается в том, что данные технологии стали доступными широкой публике[28]. Ранее доступными террористам средствами были мини-типографии, которые позволяли выпускать листовки и брошюры, радиостанции с ограниченной зоной вещания.[29]Сегодня диапазон используемых инструментов значительно расширился, и наиболее предпочтительным является Интернет. Среди факторов, обосновывающих важность Интернета для террористически организаций выделяют следующие:

·    дигитализация и информатизация всех сфер жизнедеятельности общества

·    доступ к большим объемам информации

·    мультимедийный формат

·    скорость

·    низкая стоимость передачи информации

·    анонимность связи

·    отсутствие цензуры или слабый контроль

·    размер потенциальной аудитории

Интернет также дает террористам  возможность создания необходимого им образа своей организации, деятельности, ее целей и философии. Данный феномен обозначен  Д. Деннинг как «управление восприятием»[30].

Стоит отметить, что данный прием может быть использован не только террористами для создания положительного имиджа организации, но и средствами массовой информации, изначально выступающими против терроризма. Как отмечает А.В. Тараканов, специфика современных СМИ заключается в том, что они «не ограничиваются лишь описанием событий, но обычно сами определяют, что нужно и не нужно выносить на суд общественности»[31]. При этом выбор темы обуславливается не только политикой редакции и интересами владельцев издания, но и актуальностью и важностью темы для населения. По мнению ученого, актуальность темы терроризма часто носит «мнимый характер» и служит причиной возникновения «излишней нервозности» и «панических настроений» среди населения, а также «подрывает веру в правительство». В дальнейшем мы рассмотрим и возможность возникновения противоположно эффекта при воздействии СМИ на аудиторию. Так, в фильме «Хвост виляет собакой» («Плутовство») режиссера Бари Левинсона наглядно изображены технологии использования средств массовой информации и особенно PR-технологий для формирования общественного мнения и достижения политических и имиджевых целей. 

В то же время Интернет становится активной площадкой для борьбы с терроризмом. Социальные сети стали практически традиционным инструментом, используемым  для осуществления различных программ в рамках анти-рассистких социальных кампаний. Во второй главе мы рассмотрим отдельные примеры более подробно.

Таким образом, влияние информационных технологий на проблему терроризма и противодействия ему имеет неоднозначную оценку. Развитие Интернета, как и любой важный процесс, имеет и положительные, и отрицательные стороны.   

Плюсы

Минусы

Интернет - новый канал коммуникации для проведения информационной работы по противодействию терроризму, распространения идей толерантности

Интернет  - новый канал связи для террористических организаций

Интернет - источник полезной информации по антитеррористической борьбе

Интернет  - источник необходимой террористам информации

Обеспечен доступ к широкой аудитории для проведения антитеррористических кампаний

Обеспечен доступ к широкой аудитории для террористических организаций

 

Управление восприятием “perception management”

 

Не менее важный вопрос, на который необходимо получить ответ в данной главе, - какова специфика взаимодействия моделей «терроризм - коммуникация» и «терроризм - медиа» в условиях развития Интернета и глубокой интеграции  информационных технологий в жизнь общества.

1.3. Терроризм как коммуникационный процесс. Основные подходы

Согласно мнению одного из создателей теории массовых коммуникаций В. Шрама[32] структура коммуникативного действия включает в себя пять основных элементов:

·                   отправитель сообщения

·                   кодирующее устройство

·                   сигнал

·                   расшифровывающее устройство

·                   получатель

Данная структура представляет собой скелет технической коммуникации, который можно экстраполировать  на общество в целом. В этом случае отправитель и получатель сообщения оперируют закодированным с помощью определенных знаков и символов, а затем расшифрованным сообщением. (Добавить теорию коммуникации)

Терроризм, по мнению специалистов, - это главным образом коммуникационный процесс. Джонатан Матьюсиц (Johnatan Matusitz), автор работы «Terrorism and communication», утверждает, что данный процесс «рассеивается через публичные коммуникации и получает огласку с помощью массовых коммуникаций»[33]. Среди факторов, характеризующих терроризм как коммуникационный акт, можно выделить следующие[34]:

Аудитория

·       Направленность на широкую аудиторию

·       Коммуникация  между целевыми аудиториями терроризма -  индивидуальная и коллективная, прямая и непрямая

·       Процесс коммуникации – часть большей коммуникативной цепи, начало и конец которой – террористы (посылая сообщение, они получают обратную связь)

 

Цель

не само насилие, а изменение, обычно изменение поведения аудитории, т.е. модифицирование мнения и поведения аудитории. Задача – создание обстановки страха, признаков страха

Сообщение

сам акт насилия не является сообщением. Как правило, оно закодировано в террористический акт (либо его передача обеспечивается осуществлением террористического акта)

 

Таким образом, определение терроризма как процесса коммуникации обусловлено наличием:

·                   отправителя

·                   сообщения

·                   получателя (аудитории - общественность, правительство, организация и т.п.)

·                   канала коммуникации

·                   определенного эффекта (который и является целью террористов)

Джозеф Тьюман[35] предлагает двустороннюю модель терроризма как коммуникационного процесса. По его мнению, кодирование  сообщения зависит от контекста: символического тона насилия и способности, возможности использовать различные средства массовой информации для передачи сообщения. Декодирование сообщения обусловлено методами и средствами, которые имеются у аудитории и позволяют ей интерпретировать ситуацию в той или иной тональности. Тьюмен называет это «построением своей собственной реальности»[36].

Терроризм – это действие, направленное на получение обратной реакции. Поскольку коммуникация – это интерактивный процесс, происходящий между коммуникатором и реципиентом, то террористы в данном случае – отправители сообщения, а целевая аудитория – получатели. Коммуникация выступает каналом, «проводником» для претворения в жизнь террористических мотивов. Как Шмидт и Де Гааф  сказали более тридцати лет назад – «без коммуникации не может быть терроризма»[37].

Учеными политологами разработана модель терроризма  как коллективной коммуникации – Collective Communication Model of Terrorism (CCMT)[38]. Главная идея заключается в том, то влияние на психологию и поведение людей, которое оказывает угроза терроризма, является коллективной коммуникацией между террористами и их потенциальной аудиторией. Террористы в данной модели рассматриваются как отправители определенного «коллективного сообщения» («Stop oppressing our culture»), террористический акт сам по себе – как сообщение, а потенциальная аудитория – как коллективные получатели (характеристики, присущие аудитории, такие как раса, религия, национальность – отчасти являются объяснением целей террористических актов). Как и в коммуникационной модели терроризма здесь присутствуют все субъекты и элементы двусторонней коммуникации, включая процесс интерпретации сообщения, который может быть рациональным и иррациональным в зависимости от культурного, социального и иного контекста.

Шмид и Де Гааф придерживаются понимания терроризма как коммуникационной стратегии насилия (Violent communication strategy), основываясь на факте наличия всех субъектов коммуникации в процессе совершения террористического акта. Однако, поскольку данная модель была разработана более тридцати лет назад, в условиях отсутствия возможности у террористов распространять свои сообщения широкой аудитории, используя методы, существующие сегодня. Кроме того, относительно невысокий уровень развития телевидения не позволял так же обширно освещать террористическую деятельность, как это делается сегодня. Следовательно, по мнению Джона Матьюица, террористы   были вынуждены разработать стратегию донесения сообщений до максимально широкой аудитории. Наилучшим методом стал социальный шум – «практика, предполагающая привлечение внимание аудитории посредством громких или скандальных действий». Социальный шум делает акцент на важной функции публичной коммуникации – «способности очаровывать либо пугать аудиторию», что сегодня отчетливо проявляется в таком явления как шоковая реклама. Необходимо отметить, что данный вид рекламы наиболее часто встречается в сфере социальной рекламы, в частности, в борьбе с расизмом и терроризмом, о чем пойдет речь во второй главе работы.

«Терроризм – это язык символов. Это семиотический акт, функционирующий как сигнал, сообщение, символ, медиа образ» -  утверждает Джон Матюиц[39]. Поскольку основная задача терроризма – передать сигнал, имеющий определенное значение, смысл, очень важно уметь декодировать сообщения, оценивать и понимать элементы данного коммуникационного процесса. Тоже самое относится и к пониманию и анализу социальной рекламы и сообщений, публикующихся в средствах массовой информации. Психологические и семиотические особенности построения и передачи сообщений, и касающихся тем терроризма  экстремизма (противоположной направленности) будут рассмотрены в следующих главах исследования.

Таким образом, феномены коммуникации и терроризма неразрывно связаны. Терроризм не возможен без коммуникации. Терроризм является коммуникацией. По мнению Арчетти К., факт взаимовлияния терроризма и коммуникации является общепризнанным,  но роль медиа в данном процессе недостаточно проблематизирована[40]. Развитие же информационных технологий, изменение международной политической ситуации, в свою очередь, ведут  к углублению не только этой взаимосвязи, но и самой проблемы взаимоотношений медиа и терроризма.

1.4. Терроризм и медиа

 

Понятие медиа в литературе, посвященной изучению темы терроризма, имеет несколько значений[41], объясняющих различные аспекты данного феномена. Во-первых, «медиа» воспринимаются как «коммуникационные  технологии» или «носитель коммуникации». В этом случае в роли медиа выступают Интернет, телевидение, телефон, социальные платформы (Facebook, Twitter и т.д.), печатные плакаты, содержащие какую-либо информацию и так далее. Во втором случае под «медиа» понимают содержание коммуникационного процесса или «сообщение» (фраза «Media are saying something», по мнению Арчетти К., имеет прямую отсылку к контенту).  Третье значение термина подразумевает медиа как организацию: в роли медиа выступают  телевизионные каналы, информационные агентства, редакции газет и т.д. 

Если рассматривать отношения между медиа и терроризмом с позитивной точки зрения, то СМИ являются каналом, служащим для достижения широкой аудитории, но с целью, прямо противоположной целям террористических организаций  - обеспечения распространения идей толерантности и борьбы с терроризмом среди населения. 

Среди методов борьбы с терроризмом выделяют политические, социально - экономические, правовые, организационно-технические, культурно-образовательные и информационные. Нас в большей степени интересуют последние два метода.  Сущность информационных методов заключается в следующем:

· разъяснении понятий экстремизма и терроризма и их опасности для общества

· формировании в обществе негативного отношения к насильственным идеологиям

· привлечении населения к активному участию в борьбе с терроризмом и развитии толерантности

К культурно-образовательным мерам относится пропаганда социальных ценностей (толерантность, терпимость) и создание условий для «мирного межнационального и межконфессионального диалога»[42].

Медиа в данном случае наиболее часто выступают каналом коммуникации для донесения основных сообщений соответственно вышеупомянутым функциям. При этом инструментами позитивной информационной работы можно считать:

·                  социальную рекламу,

·                  PR-инструменты,

·                   интернет-методы (с использованием Social Media)

·                  или использование комплексного, интегрированного подхода.

Для наиболее корректного донесения сообщения и воздействия на целевую аудитории с необходимым эффектом при создании рекламных кампаний, SM-стратегий используются специальные инструменты и техники, позволяющие достичь поставленной цели. Во второй главе мы более подробно  рассмотрим особенности формирования данных стратегий.

Тем не менее, наиболее распространенным и очевидным подходом к определению взаимоотношений медиа и терроризма является  представление средств массовой информации как канала коммуникации, обеспечивающего выход на широкую аудиторию и привлечение внимание к террористическому акту и организации, его совершившей.

Французский социолог Мишель Вивьорка выделяет четыре различных уровня взаимоотношений терроризма и медиа, описывающих как пассивную, так и активную роль медиа[43]:

·                   Полное равнодушие: террористы проводят атаки, не вовлекая в процесс медиа. Главная цель действия -  запугать жертву, а не привлечь внимание СМИ.

·                   Относительное равнодушие: террористы, осуществляя атаки, знают, что внимание СМИ может быть полезным для их достижения их целей, но, тем не менее, остаются равнодушными к информационному освещению их деятельности.

·                   Медиа - ориентированная стратегия: террористы внимательны к СМИ и используют их для передачи сообщений аудитории. После стратегических манипуляций медиа становятся вовлеченными в деятельность террористических группировок.

·                   Полный разрыв: пресса (включая журналистов и репортеров) воспринимается террористами  как враг, и реакция террористических группировок на средства массовой информации такая же, как и на любого другого врага. Медиа больше не являются объектом стратегического манипулирования, а представляют  собой часть системы, которая, по мнению террористов, должна быть разрушена.

Медиа играют важную роль кислорода для разжигания пламени ненависти и агрессии. Отсутствие средств массовой информации, по мнению  Матюсица, сделало бы невозможным достижение большинства целей террористов.

Однако не только терроризм нуждается в медиа, в этой ситуации можно наблюдать обоюдную заинтересованность. Брюс Хоффман, эксперт в сфере терроризма, утверждает, что «с помощью средств массовой информации терроризм легко достигает широкой аудитории. Между медиа и терроризмом существуют интерактивные – симбиотические отношения». Данный симбиоз является продуктом сложной взаимосвязи между методами, используемыми террористами и приоритетами (основными интересами) СМИ[44]

Ученый-политолог Абрахам Миллер писал: «Терроризм и медиа объединяют симбиотические отношения. Терроризм способен создать любую драму – неважно, насколько ужасную – чтобы привлечь внимание СМИ…Терроризм, как невоспитанный несносный ребенок,  которого СМИ, к сожалению, не могут ни игнорировать, ни отвергнуть».

Исследователи также объясняют отношения между терроризмом и медиа термином «вооруженная пропаганда» («armed propaganda»). Суть данного подхода заключается в том, что медиа и терроризм «питаются друг другом», что является их главной стратегической коммуникационной целью[45]. Терроризм нуждается в медиа для распространения сообщений, СМИ нуждаются в террористах как воплощении проблемы конфликта.

Для терроризма медиа являются источником, так называемого, эффекта гиперболизации или преувеличения («amplification effect»)[46]: с помощью СМИ информация о том или ином акте, связанном с деятельностью террористов, распространяется среди аудитории гораздо большей  имеющейся на месте возникновения террористов или совершения террористической атаки.

Джон Матьюсиц приводит пример медиа-ориентированного терроризма в случае с бомбардировкой Оклахомы в апреле 1995г., когда Тимоти МакВей взорвал правительственное здание, объяснив выбор места тем, что «благодаря открытому пространству вокруг здания намного удобнее делать фотографии и сфокусировать телевизионные камеры»[47].  В данном случае медиа выступают, по мнению Матьюсица, «непостоянным другом» («fickle friend»), который ищет новизны и актуальности и находит ее в событиях, так или иначе связанных с терроризмом.

Таким образом, обеспечивая доступ к широкой аудитории, освещая террористические акты, медиа тем самым становятся и инструментом для достижения целей террористов и отчасти причиной, терроризм вызывающей. Как сказал Брюсс Хоффман: «без медиа нет терроризма», и в этом случае медиа играют в «опасную игру», поскольку такой вид взаимоотношений может иметь негативные последствия. (Ряд последствий).

Однако подход к рассмотрению отношений между терроризмом и медиа не является биполярным. Третий аспект данной проблемы относится к использованию темы терроризма средствами массовой информации в случаях, когда угроза терроризма не явна или отсутствует.

Брук Барнетт в своей работе «Terrorism and the Press» говорит о другой роли медиа в этих сложных отношения – роли «сторожевого пса» (Watchdog role)[48]. Об этой роли наиболее часто говорят в тех случаях, когда общественность, правительство и отдельные журналисты используют давление на прессу в целях демонстрации их патриотических чувств и настроений в новостном освещении.

Автор отмечает, то ценой предоставления критического взгляда на деятельность и политику правительства и отказ от выполнения роли «сторожевого пса» для отдельных журналистов стало прозвание их «террористами» и «анти-американскими».

В конфликтных ситуациях, касающихся терроризма, у журналистов возникает дилемма: говорить ли правду, независимо от того, как это отразится на государстве или оставаться «преданным гражданином». Репортер Джеймс Бэмфорд говорит, что способен делать важны отчет, так как является независимым журналистом, но те, кто работает в небольших организациях, вынуждены писать в рамках политики кампании, т.к. это инфраструктура, и есть вполне конкретная задача – не потерять аудиторию[49]

Сегодня ряд ученых-политологов (Э. Хоскинс, А. Эйван, С. Джарвард и др.) описывают такой значимый процесс, характеризующий современное общество, как медиатизация[50]. Сущность данного явления заключается в том, что общество все в большей степени становится зависимым от СМИ и их логики. Этот процесс характеризуется двойственностью: с одной стороны, СМИ стали глубоко интегрированы в деятельность других социальных институтов. С другой стороны,  СМИ сами при этом  получили статус социальных институтов. Как следствие, социальное взаимодействие - в соответствующих учреждениях, между институтами и в обществе в целом – проходит через средства массовой информации.

 В этой системе выделяют три функции средств массовой информации:

1.                Медиа выступают в роли посредника, взаимосвязи внутри институтов и между ними (например, реклама как платформа для коммуникации компании с потенциальными покупателями)

2.                Медиа представляют собой сферу/площадку для обмена опытом (realm of shared experience), то есть предлагают непрерывный поток презентаций и интерпретаций того, «как все обстоит на самом деле», тем самым создавая и укрепляя чувство единства и общности среди аудитории.

3.                СМИ помогают создавать политическую общественную сферу, в рамках которой организации могут отстаивать и защищать свои собственные интересы.

Другими словами, данные функции средств массовой информации на макросоциальном уровне служат связью между учреждениями, «interpretive frame» для понимания общества, а также в качестве площадки для обсуждения вопросов, представляющих взаимный интерес различных групп общества. По мнению Джарварда, следствием этого будет увеличение влияния на общество логики СМИ - институциональных, технологических и выразительных характеристик средств массовой информации[51].

Основной вывод, который можно сделать, основываясь на данных теориях, – медиа является важным и основным источником формирования общественного мнения и системы восприятия мира в обществе в целом. Наличие такой власти над сознанием масс может делать медиа привлекательным инструментом для групп, стремящихся тем или иным образом воздействовать на аудиторию. 

1.5. Риторика деятельности СМИ

Джон Матьюиц в книге «Terrorism and Communication» говорит о риторике как «ресурсе языка,  технике, которая используется спикером для убеждения аудитории взглянуть на проблему под другим углом»[52]. Риторика всегда ассоциировалась с аргументацией. В случаях, когда цель оратора – дезинформировать публику, можно говорить об использовании  софистической аргументации (введение аудитории в заблуждение путем симуляции научной, дидактической или диалектической аргументации).

Три вида (модели, modes) риторики:

1.                Интеллектуальная – событие рассматривается в историческом, политическом и социологическом контексте

2.                Рациональная – технократическая риторика, подходящая к изучению вопроса с точки зрения причинно-следственных связей, количественного и качественного анализа и т.п.

3.                Легальная/юридическая – рассматривающая проблему с точки зрения юриспуденции, законности деятельности  

Рональд Рейд, профессор коммуникации университета Массачусетса, выделяет три призыва, используемые в про-военной риторике:

·                   Территориальный призыв – угроза чувству территориальности/ территориальной целостности аудитории. В этом возрастает вероятность того, что население будет оправдывать ведение войны (на оборонительной позиции) из-за реальной или выдуманной угрозы вторжения.

·                   Этноцентрический призыв используется для разделения аудитории и врага. Часто этот призыв должен выполнить две цели – поддерживать или создать презрительное отношение  к «низшим слоям приезжих» и показать угрозу культурным ценностям. 

·                   Оптимистический призыв – обещание, что победа будет достигнута, стоит только начать войну. Религия используется для поддержания оптимистического настроя утверждением, что Бог или «Высшие Силы» на стороне нации аудитории.  (Джордж Буш использовал все три призыва в кампании GWOT во время войны в Ираке).

1.6. Пропаганда как форма риторики

Пропаганду называют отдельной формой риторики, которая использует   обманчивую (“deceptive”) коммуникацию, т.е. коммуникацию, направленную на большую группу людей и сформированную так, чтобы манипулировать общественным мнением и поведением в кризисные периоды[53]. Пропаганда, по мнению исследователей, действует по схеме «коммуникатор-коммуникация-рецепиент»[54].

Российский ученый-психолог А.Н. Лебедев-Любимов говорит о пропаганде как о «методе психологического воздействия на население с помощью средств массовой информации и коммуникации», выполняющем «функцию ценностной регуляции сознания». Это, а также тот факт, что пропаганда основана на «психологических механизмах сравнения и оценки», позволяет рассматривать ее как вид рекламной деятельности[55].

Существует деление пропаганды  на коммерческую и политическую.  Главное отличие политической пропаганды от коммерческой и рекламы заключается в том, что она строится не только на положительных оценках рекламируемого объекта, но и «на негативных оценках, которые пропагандисты дают своим противникам, конкурентам». При этом «товарами», которые продвигает пропаганда,  являются мнения, убеждения, образ жизни, стереотипы, политика партий и правительств, имидж, взгляды на те или иные события и т.п[56].

Г. С. Мельник, специалист в области средств массовой информации, дает следующую систему определений пропаганды[57]:

·                   пропаганда — просвещение (распространение полезных знаний);

·                   пропаганда — информирование;

·                   пропаганда — коммуникация (универсальное средство и процесс общения людей, их взаимодействие);

·                   пропаганда — внушение (процесс, включающий психологические переживания и влечения);

·                   пропаганда — социализация (приобщение человека к культуре)

При этом, по мнению ученых, единым психологическим механизмом пропаганды является «механизм распространения знаний, ценностей, идей»[58]. Важным фактором, определяющим направление пропаганды, ее особенности и влияющим на все ее составляющие, являются цели пропаганды, то, в чьих интересах, кем и как она ведется. Мельник Г.С. утверждает, что «пропаганда порождает иллюзии двойного назначения — они нужны господствующим кругам и силам для оправдания своего господства в собственных глазах и в глазах масс»[59].  Наиболее ярким примером, наверное, можно считать идеологическую пропаганду в Советском Союзе.

В теории риторики пропаганду подразделяют на «черную» (фабрикация, предоставление ложной информации) и «серую», которая не использует полностью неправдивую информацию, но более умно и четко манипулирует фактами[60].

Одно из важных отличий пропаганды от традиционной коммерческой рекламы – возможность проверить «товар» на практике. Если рекламируемый продукт или услугу потребитель может, купив или воспользовавшись, оценить исходя из личного опыта, то информация или «факты», предоставляемые пропагандой,  зачастую проверены аудиторией быть не могут. В этой связи можно вспомнить ситуацию с конфликтом в Украине, в частности, факт наличия или отсутствия российской войск на территории ДНР и ЛНР, который стал одним из наиболее острых и обсуждаемых  вопросов в СМИ и на международной политической арене.  Обвинения одной стороны[61] и их категорическое отрицание другой[62] создают условия, когда вера  и приверженность основной массы населения обеих стран той или иной точки зрения в этом конфликте зависит либо от собственного опыта (т.е. «я видел сам»), либо от того, как предоставляемая информация вписывается в систему ценностей и представления о мире человека.  А.Н. Лебедев-Любимов пишет об этом так:

«Критерием оценки достоверности получаемых «знаний» выступает, как правило, уже сформированное мнение получателя информации, его мировоззрение, установки или другие люди, которые являются для него авторитетом. То есть основой достоверности и содержания одной информации здесь чаще всего выступает другая информация, а не сам объект(товар)»[63].

Таким образом, пропаганда строится на зависимости личного мнения человека от информации и интерпретации фактов, предоставляемые авторитетным комментатором, «создающим в сознании человека необходимую установку»[64]. Но пропаганда не является только лишь процессом передачи информации, она действует по психологическим законам личностной регуляции[65]  так же, как и рекламные коммуникации в целом, то есть строится и преподносится таким образом, чтобы аудитория не только «точно знала», что происходит в мире, но и стремилась поделиться этой информацией[66]. По мнению Лебедева-Любимова данная тактика наиболее эффективна в том случае, если население активно читает прессу и «гордится тем, что всегда находятся в курсе всех политических и других событий».

Естественным следствием возникновения спроса аудитории не столько на информацию, сколько на источник и формат ее преподнесения, является появление средств массовой информации, которым доверяют и на которые ссылаются зрители, читатели, слушатели, а также «популярные ведущие, комментаторы, обозреватели, специалисты в области тех или иных событий», преподносящие «факты» наиболее приемлемым и отвечающим интересам целевой группы образом. Это может быть «объективно», «независимо», «смело», «принципиально» и т.п.

Пропаганда часто может быть направлена не только на распространение идей «заказчика», но и на уничтожение противника. При этом отмечается, что в таких случаях она приобретает более агрессивную и провокационную направленность и основывается на давлении на «низменные чувства» человека – страх, ненависть, ужас  – животный инстинкт самосохранения.

Так, П. Лайн-барджер писал о том, как «в район расположения голодающих японских войск в Северной Бирме сбрасывались красочные открытки с изображением различных японских кушаний и деликатесов»[67]

Исследователи называют основным различием между политической пропагандой в условиях психологической войны и в обычное время «разрушительное стимулирование психики», т.е. использование психологических техник против базовых человеческих потребностей и ценностей[68]. Такая пропаганда, как правило, не регулируется нормами морали и нравственности. Примером может служить сюжет с «распятым мальчиком», который был показан в эфире федерального телевидения,  и достоверность которого затем была опровергнута[69].

Другой механизм воздействия на сознание аудитории заключается в формировании определенного мифа -  «образа врага», который обладает рядом особых характеристик:

-                        изображение «врага» как агрессивного, лишенного этических норм, жалости и с низким уровнем интеллектуальных способностей

-                        оценка действий «врага» всегда негативна

-                        четкое различие и разделение «врага» и аудитории, являющееся объектом пропаганды.

Наиболее успешно механизм «образа врага» использовался в СССР  во время Холодной войны (враг – США), ранее – во время Второй мировой войны. Так, Пронина Елена Евгеньевна отмечает следующую особенность советской пропаганды:

«Во время великой отечественной войны, когда она только началась, наша пропаганда говорила о том, что немецкий народ не виноват, а воюющие солдаты - наши братья. Не как украинцы, а классовые братья,  простые люди - рабочие, крестьяне - которых обманули, и они пошли воевать. Но классовое сознание и классовое солидарность, говорилось тогда, возобладает, и немецкий народ «одумается». И велась пропаганда, листовки писались для них с этой точки зрения,  солдату говорилось: " Стой, куда ты идешь? Это страна рабочих и крестьян, мы такие же, как ты! Подумай об этом, остановись!". Но это было абсолютно неэффективно. До чего дошла потом пропаганда? "Сколько раз увидишь - столько раз убей". Вот к чему вынуждены были прийти, на государственном уровне»[70].

Во время войны во Вьетнаме пропаганда США  изображала вьетнамцев с одинаковыми, не имеющими отличий лицами, таким приемом лишав их индивидуальности и «способности испытывать глубокие человеческие чувства»[71].

Другой механизм воздействия пропаганды на психику человека  - это умалчивание,  неточное истолкование событий, игнорирование очевидных фактов и аргументов противника,  искажение противоположных мнений, фальсификация и умышленное введение  заблуждение аудитории.

Р. Р. Гарифуллин[72] выделяет следующие наиболее распространенные приемы намеренного введения в заблуждение в СМИ:

1) скрытая реклама;

2) одностороннее и избирательное освещение информации (вырывание из контекста и т. п.);

3) распространение слухов и «уток» с последующим их опровержением (опровержение после такого приема обычно бывает бессильным);

4) специальные формы изложения материалов, основанные на психологии чтения и зрительского восприятия, с помощью которых удается оклеветать, осудить, вызвать недовольство и т. п. по отношению к кому или чему-либо (это достигается умелой компоновкой не связанных друг с другом материалов);

5) специально организованные письма и жалобы и т. п.;

6) представление догадок в форме фактов;

7) представление догадок в такой форме, что читатель (или зритель) в итоге понимает их как факты (в этом случае СМИ наказать за распространение лживой информации невозможно);

8) опубликование заказных материалов, отражающих борьбу между политическими или экономическими конкурентами;

 9) организация искусственных скандалов. (Как способ политической борьбы, эффективной рекламы и т. п.);

10) заказные социологические исследования, направленные на формирование общественного мнения (социологические данные в этом случае бывают некорректными и недостоверными);

11) «случайно найденные, подкинутые» материалы;

12) создание определенного имиджа газеты (например независимой, народной, «бесстрашной» и т. п.);

13) ссылка на компетентные источники;

14) представление материалов прошлого как настоящих;

15) предоставление «жареных фактов»;

16) цитирование несолидных изданий (районных, деревенских и решений сомнительных собраний, газет и т. п.) с целью инспирирования общественного резонанса;

17) двойной смысл публикации, передачи;

18) прием «промелькнувшей информации»;

19) прием «разорвавшейся бомбы»;

20) информация о слухах (по принципу: «ходят слухи, что...»)

В этот ряд также можно добавить использование точки зрения одного конкретного очевидца событий как «истины», правдивого описания ситуации или как отражение мнения всего общества или определенной группы людей. При этом важно, чтобы мнение интервьюируемого человека совпадало с политикой средства массовой информации или пропаганды в целом. Примеры применения данного инструмента будут рассмотрены в третьей главе работы.

Подводя небольшой итог, можно сделать вывод, что терроризм и коммуникация – два непосредственно связанных понятия. Терроризм сам, будучи своеобразной формой коммуникации, использует ее каналы для донесения сообщений до аудитории.

Между каналами коммуникации, то есть медиа или средствами массовой информации, и терроризмом существуют симбиотические отношения, которые являются продуктом сложной взаимосвязи между методами, используемыми террористами и приоритетами (основными интересами) СМИ. Терроризм и медиа питают друг друга. Терроризму нужны медиа для достижения эффекта, нет медиа – нет терроризма.

Выделяют три функции средств массовой информации:

1.     Посредник, взаимосвязь внутри институтов и между ними

2.     Площадка для обмена опытом (realm of shared experience), то есть предлагают непрерывный поток презентаций и интерпретаций того, «как все обстоит на самом деле», тем самым создавая и укрепляя чувство единства и общности среди аудитории.

3.     Создание политической общественной сферы, в рамках которой организации могут отстаивать и защищать свои собственные интересы.

Помимо этой классификации существует множество различных моделей, характеризующих роль медиа. В частности в отношении с терроризмом СМИ играют роль «сторожевого пса», что  выражается в давлении на прессу в целях демонстрации патриотических чувств и настроений политических и иных группа в новостном освещении.

Данная функция часто реализовывается в пропаганде, которая используется для формирования определенного общественного мнения и донесения определенного набора сообщений, независимо от того, насколько они отражают существующую действительность.

 При этом пропаганда является одной из форм про-военной риторики, которая для воздействия на сознания масс использует три призыва: этноцентрический, оптимистический и территориальный, которые обращаются к основным ценностям аудитории, что заставляет ее верить в необходимость и обоснованность того, что сообщает или хочет получить о нее государство или иные заинтересованные группы.

Излишние внимание или даже гиперболизирование темы терроризма средствами массовой информации может  обуславливаться следующими причинами:

-       Руководство компании  или его политика

-       Коммерческая составляющая или рейтинги. Игра на чувстве страха аудитории (в данном случае перед угрозой терроризма) - всегда достаточно эффективное решение для привлечения внимания.

-       Формирование повестки дня для влияния на общественное мнение

Но надо отметить, что освещение темы терроризма происходит и лишь  в рамках стандартной ежедневной работы профессиональных агентств (объективное освещение произошедших событий). При этом сама информационная работа может носить позитивный характер. Например, деятельность в рамках социальных кампаний против расизма, терроризма и экстремизма. В данном случае СМИ являются каналом, служащим для достижения широкой аудитории, но с целью, прямо противоположной целям террористических организаций  - обеспечения распространения идей толерантности.

 



Глава 2.

 

В российском законодательстве выделяют шесть методов противодействия терроризму:

1. политические

2. социально-экономические

3. правовые

4. информационные

5. культурно-образовательные

6. организационно-технические

Для данного исследования наибольший интерес представляют информационные методы борьбы с терроризмом. Кроме того, внимание необходимо уделить культурно-образовательным методам, как одному из направлений стратегии информационной работы по темам экстремизма и терроризма. Данные методы можно считать достаточно эффективными при наличии действующего антитеррористического законодательства, судебной системы и правоохранительных органов.

Сущность информационных методов заключается в:

· разъяснении понятий экстремизма и терроризма и их опасности для общества

· формировании в обществе негативного отношения к насильственным идеологиям

· привлечении населения к активному участию в борьбе с терроризмом и развитии толерантности

К культурно-образовательным мерам относится пропаганда социальных ценностей (толерантность, терпимость) и создание условий для «мирного межнационального и межконфессионального диалога»

 

.

 

Информационная работа по борьбе с терроризмом условно делится на:

1.               Предупреждающую

2.               Инструктивную

3.               Мировоззренческую

Третий вид основан преимущественно на замещении экстремистских настроений идеями толерантности.

Осуществление данных функций информационной антитеррористической работы ведется, как правило,  в трех направлениях, по сути, являющихся традиционными  методами информационной борьбы с терроризмом и экстремизмом, а именно:

-                  Социальная реклама

-                     Интегрированные информационные кампании

-                     Работа с социальными сетями (social media)

При этом для каждого вида работы характерны специфические особенности, а также принципы, на которых она (работа) строится.

 

 

2.1. Социальная реклама 

Наиболее прямым и открытым методом  информационной борьбы с терроризмом является социальная реклама. Несмотря на то, что социальная реклама в России достаточно новое явление, ее мировая история насчитывает больше 100 лет (начало XX века)[73]. С учетом экстремально быстрого развития технологий и появления новых техник сегодня, это достаточно долгий срок существования и функционирования, что дает право называть социальную рекламу наиболее «древним» и привычным инструментом информационный работы среди рассматриваемых в данной работе.

Социальная реклама против терроризма и экстремизма обычно представляется в виде печатной рекламы – плакаты, баннеры, листовки  и видео-роликов – вирусных и традиционных.

При создании социальной рекламы используются те же технические, художественные и иные средства, что и коммерческой. Кроме того, в основе идей и сообщений, закладываемых авторами в такого рода рекламу, лежит призыв или обращение к тем же базовым ценностям и эмоциям человека.

В данной работе в качестве примеров для анализа были выбраны следующие социальные рекламные кампании:

-       Кампания Punk you

-       «Россия против расизма»

-       Anti-Racism Society (агентство Saatchi&Saatchi)

-       «Say no to terror»

-       Кампания телеканала «Дождь» в рамках Дня борьбы с расизмом в российском футболе

Если эффективность коммерческой рекламы оценивается качественными и количественными показателями (охват, количество кликов, просмотров и т.п. и в итоге – повышение продаж, т.е. прибыль), то в случае с социальной рекламой критерии оценки называются следующие:

-     позитивность

-     «человеческое лицо» (в объективе – человек)

-     опора на социально-одобряемые нормы

-     не провоцирует возникновение противоречий на социальной, гендерной, расовой, возрастной и др. почве

-     призыв к  чему-либо / отказу от чего-либо в интересах потребителя

-     обозначение условий для участия потребителя в позитивных социальных процессах

-     формирование устойчивого, пролонгированного социально-значимого поведения.

Относительно рекламы против терроризма несколько неоднозначным видится первый пункт – позитивность.

 Эксперт в области социальной рекламы Лю Сяо Нань пишет следующее: «эмоциональный компонент рекламного воздействия определяет эмоциональное отношение к объекту рекламной информации: относится ли к нему субъект с симпатией, антипатией, нейтрально или противоречиво»[74]. Реклама всегда вызывает те или иные осознанные и неосознанные эмоции. А.Н. Лебедев-Любимов делит эмоции на стенические и астенические. Стеенические усиливают активность человека, стимулируют его к деятельности, астенические — ослабляют активность, делают его пассивным[75]. Т.е. “положительные эмоции стимулируют субъекта в достижении цели, отрицательные – заставляют избегать ситуаций, вызывающих неприятные состояния». 

Поскольку терроризм – объективно опасное для жизни и здоровья населения явление, очевидно, что кампании, ставящие перед собой цель информировать и предупредить о возможной угрозе, наиболее часто апеллируют к чувству страха – инстинкту самосохранения. «Эмоция страха возникает при недостатке сведений, необходимых для защиты от опасности» - пишет Лебедев-Любимов[76]. Таким образом, основной упор делается на получение негативных эмоций аудиторией, чтобы убедить ее, образно говоря, «избегать неприятных ситуаций» и воззвать к бдительности.

Кроме того, происходит апелляция не только к страху, вызванному инстинктом самосохранения, но и угрозой семейным ценностям или объектам сильной эмоциональной привязанности людей – детям, другим членам семьи, а также материальным и нематериальным благам.

Так,  одной из последних наиболее успешных считается рекламная  кампания, проводившаяся в Алтайском крае. Креативная идея и реализация – от агентства Punk You. Первая часть кампании носила инструктивный характер и заключалась в размещении в общественных местах, потенциально привлекательных для совершения терактов (вокзалы, аэропорты, школы), изображений различных предметов, сопровождаемые пояснением. На стенах в помещениях можно было заметить изображения пакетов, сумок, игрушек, «оставленных без присмотра», надпись рядом с которыми предупреждала о возможном наличии внутри предмета взрывчатки и инструкциями к дальнейшим действиям.

Контраст между обыденностью и угрозой, опасность, таящаяся в «безопасной» повседневности, сыграл основную идейную роль в данной кампании.

Вторая часть кампании предполагала размещение информационно-побудительных плакатов с номером экстренной помощи. 

Информационная кампания  была одобрена Национальным Антитеррористическим Комитетом, при этом нужно отметить, что Алтайский край послужил началом запуска подобных комплексных кампаний по продвижению единого номера «112» и в других регионах РФ.

Также в Алтайском крае была создана наружная социальная реклама «Наша Родина – Алтайский край», целью которой является пропаганда толерантности  и формирование уважительного отношения представителей разных национальностей друг к другу. Основной упор в рекламе сделан на образы жителей региона в своих национальных костюмах.

Другой пример информативно-предупреждающей кампании - серия видео-роликов «Социальная реклама против терроризма» на сайте Sostav.ru[77]. Сюжет большинства роликов построен вокруг тем:

-               безопасности детей

-               воспитания детей (ложные сообщения об угрозе терроризма)

-               бдительности родителей

-               бдительности гражданина

В конце каждого видео-ролика длительностью 25-50 секунд появляется телефон доверия ГУВД,  характер всей кампаний – информационно-предупредительный и инструктивный.

В кампании «Say no to terror»[78], проводившейся в Арабских странах, в серии видео-роликов показаны сюжеты о жизни после, во время или до совершения террористических актов. Призыв совершенно ясен – скажите «нет» террору. Однако изображение устрашающих картин может вызвать не только отвращение к самому явлению терроризма, но больше – страх в целом  жизни в опасном мире, представленном в роликах. Об эффективности обращения к такой сильной эмоции – страху будем говорить позднее.

Возвращаясь к вопросу о позитивности социальной рекламы против терроризма, нужно отдельно сказать о рекламе мировоззренческого характера. Такая реклама, как правило, обращается к идеям терпимости, равенства и братства, выстраивая позитивный ассоциативный ряд, включая такие понятия как, многонациональность, мир, дружба и т.п. (часто в это понятие входит также реклама против расизма).

В России проводилась федеральная информационная кампания «Россия против расизма» и кампании в субъектах РФ, главной целью которых было распространение толерантности, мирного сосуществования и сотрудничества всех национальностей, проживающих на территории РФ.

С подобным сообщением обращалась и рекламная кампания Anti-Racism Society (агентство Saatchi&Saatchi) к гражданам Великобритании. Надпись на плакатах гласила: «индийцы тоже могут быть британцами», «китайцы тоже могут быть британцами».

Апелляция к негативным эмоциям иногда применяется и в кампаниях мировоззренческих. Зависимость страха и невежества была ясно выражена в кампаниях, основными сообщениями которых стали: «мы боимся того, чего не понимаем» и «твои предрассудки заставляют тебя видеть то, чего нет на самом деле». В данном случае авторы сыграли на другом важном явлении – стереотипах, представив их в более позитивном, в какой-то степени сатирическом ключе.

 

Одной из недавних акций, посвященных борьбе  с расизмом, стала акция с участием футболистов, играющих и игравших в Российской футбольной премьер-лиге.  Ролик был снят при поддержке телеканала «Дождь» в рамках Дня борьбы с расизмом в российском футболе. Роберто Карлос, Маринато Гильерме, Эммануэль Эменике, Питер Одемвинги и другие футболисты держат плакаты с  надписями анти-расистской направленности.

В психологии рекламы немаловажное значение играет семантика цвета. «Цвет не только вызывает соответствующую реакцию человека в зависимости от его эмоционального состояния, но и определенным образом формирует его эмоции»[79].

Цвет

Символ зрительно-чувственного восприятия

Температура

Душевное настроение

Зеленый

нейтральный, очень холодный

очень спокойный

Красный

Теплый

раздражающий, тревожный

Оранжевый

очень теплый

увлекательный, возбуждающий

Желтый

очень теплый

увлекательный, возбуждающий

Коричневый

Нейтральный

-

Фиолетовый

Холодный

агрессивно тревожный, обескураживающий

Таблица семантики цвета

В информационно-предупредительной кампании Алтайского края важная информация написана на красном фоне, что отвечает задаче плаката – привлечь внимание аудитории, а также соответствует характеру тематики плаката (угроза терроризма – тревожность).

Плакаты второй части кампании выполнены в «сдержанной цветовой гамме». Выбор дизайна объясняется целью создания данной рекламы – спокойный призыв к бдительности (без искусственного создания паники). Особое внимание уделяется единому номеру экстренных служб – 112.

Однако нельзя утверждать, что психология цвета всегда учитывается при создании рекламных плакатов или видео. Более важную роль играет контент – предоставляемая информация и, в частности, слоганы.

Слоганы – это зачастую метод достижения сплоченности группы людей, который должен отражать ценности и нормы этой группы. Выбор слогана, по мнению авторов книги «Terrorism and communication», зависит от личности президента, премьер-министра и  антитеррористических организаций – то есть заказчика кампании. Но во всех случаях необходимо краткое, емкое, привлекательное выражение (фраза), способное захватить внимание аудитории. Ученые приводят в пример слоганы известных кампаний, проводившихся в США и Великобритании:

-       «Это глобальная война против террора» - президент США Джордж Буш;

-       «Вы либо с нами, либо с террористами» - президент США Джордж Буш;

-       «Дайте шанс миру. Убейте террориста» - слоган консерваторов во время президентства Джорджа Буша;

-       «Ты можешь бежать, но не можешь спрятаться» - слоган на плакате с Усамой бен Ладеном в США;

-       «Мы не боимся» - слоган британской антитеррористической кампании после взрывов в Лондоне в июле 2005г.;

-       «Я выступаю против терроризма» - слоган CafePress;

В в кампании GWOT Джорджа Буша во время войны в Ираке, как отмечают эксперты, были использованы все три призыва риторики. Территориальный призыв создавал чувство угрозы территориальной целостности и оправдывал деятельность государства.. Этноцентрический призыв разделял аудиторию и врага и показывал угрозу культурным ценностям.  Оптимистический призыв обещал, что победа будет достигнута, стоит только начать войну.

Лозунги «Вы либо с нами, либо с террористами»  и «Я выступаю против терроризма» вдохновляли аудиторию присоединиться к движению и убеждали ее распространять сообщение среди общественности, при этом первый четко обозначает поляризацию двух крайних позиций. Интересно, что глава Центра изучения политического насилия Университета в Тель-Авиве  доктор Ариель Мерари сказал, что «полезность» позиционирования термина «терроризм» как синонима негативного поведения в целом видна только «в пропаганде»[80]. В таких случаях устанавливается упрощенный и односторонний взгляд на проблему: «если вы не согласны с тем, как правительство отвечает терроризму – вы с террористами»[81].  Журналисты, задавая вопросы относительно данной политики, автоматически «причисляют себя к союзникам террористов». То же самое происходит и с понятиями «фашист» и «ужасное преступление» (heinous)[82].

Слоган «Это глобальная война против террора» вызвал большой общественный резонанс, поскольку был привлекательным и популярным с самого начала. Это «отображение Духа того времени,  относящееся к общему мышлению, образованию и морали данного периода»[83].

В анализируемых нами кампаниях слоганы следующие:

-       «Победить терроризм можем только вместе!» (Алтайский край, Punk You)

-       «Россия против расизма!»

-       Учимся вместе!»

-       «Индийцы тоже могут быть британцами», «Китайцы тоже могут быть британцами»

-       «Мы боимся того, чего не понимаем»

-       «Твои предрассудки заставляют тебя видеть то, чего нет на самом деле»

-       «Say no to terror»

-       «Пока ты бросаешь бананы в игроков, я уже борюсь с голодом в Бразилии»

-       «Я говорю по-русски и слышу каждое слово, которое ты кричишь с трибуны»

Наверное, отличие между этими группами слоганов заключаются в масштабе идеи: поскольку в первом случае речь идет о более глобальных политических кампаниях, то и выдвигаемые лозунги шире по охвату, острее и, в некоторой степени, критичнее. В анализируемых нами кейсах слоганы отвечают задачам и характеру социальных рекламных кампаний. При этом нужно отметить, в обоих случаях основное сообщение, посыл заключен в кратком и емком выражении.

Подводя небольшой итог, можно сказать, что  социальная реклама решает следующие задачи:

-       обеспечения населения возможностью получить помощь в случае угрозы терроризма;

-       инструктирования населения о правилах поведения при террористическом акте или угрозе его совершения;

-       изменения общественного мнения путем распространения идей толерантности.

 

Реклама является одним из прямых способов воздействия на общественные настроения путем передачи сообщений определенного смыслового содержания и выполняет информативную, инструктивную. предупреждающую и мировоззренческую функции.

Каждая из функций отражает различные аспекты одной главной цели – спасения жизни человека. Однако, учитывая статистические данные, которые говорят о некотором излишнем внимании СМИ к теме терроризма, и характер самого феномена, возникает вопрос о целесообразности создания рекламы, имеющей целью предупреждать об угрозе очевидно опасного явления терроризма. Возможно, в регионах, в которых реальная угроза совершения террористических актов минимальна, но при этом на территории субъекта проживают представители разных национальностей, более эффективно было бы распространение идей толерантности и терпимости. В таком многонациональном государстве, как Российская Федерация, вполне ожидаемо, что информационная  работа, провидимая в Алтайском крае, будет  использоваться как пример и в других регионах страны.



2.2. Стратегия интегрированной информационной работы

 

Социальная реклама может выступать как самостоятельным инструментом антитеррористической борьбы, так и одним из элементов комплексного и универсального подхода к предотвращению терроризма и экстремизма, который задействует, помимо рекламных, инструменты PR, работу со СМИ  т.д.

На кругом столе Национального антитеррористического комитета в 2014 году обсуждались вопрос о профилактике религиозного экстремизма и терроризма. Эксперты согласились, что «наиболее уязвимой для пропаганды радикальных религиозных идей частью населения является молодежь», поскольку она наиболее остро реагирует на проблемы современного общества, такие как: «резкая имущественная дифференциация различных национальных и социальных групп населения, малоэффективная миграционная политика, высокий уровень безработицы»[84].

Эффективность  распространения идей радикальных и террористических группировок усиливается благодаря Интернету, что значительно осложняет для государства задачу профилактики экстремизма и терроризма.

Однако, как говорит Жафяров А.Г., сегодня « в России действует целый комплекс мер, направленных на противодействие религиозному экстремизму и терроризму. В целях противодействия экстремистской деятельности среди молодежи в регионах России принимаются целевые программы по формированию толерантного сознания, установок целостности и общности этнического, религиозного и культурного многообразия народов России, ее исторического единства»[85].

 В ходе исследования был проведен анализ двух информационных антитеррористических кампаний, проводившихся в Казахстане и на северном Кавказе. На основе полученных данных можно вывести цели информационной работы, задачи, методы и особенности  методики противодействия терроризму.

Основной целью информационной составляющей борьбы с терроризмом является уменьшение социальной базы терроризма и формирование негативного образа членов незаконных боевых группировок среди населения[86].

При создании программы формирования толерантной образовательно-воспитательной среды учебных заведений  в Казахстане стояли определенные задачи, которые также могут быть распространены за пределы образовательной сферы и применимы на глобальном уровне работы с населением. В данном случае для осуществления мировоззренческой (воспитательной) функции необходимо выполнить следующие задачи:

-     Достижение необходимого уровня правовой культуры населения в сфере межкультурных и межнациональных отношений

-     Формирование толерантной культуры, мировоззрения и атмосферы этнокультурного взаимоуважения

-     Общественное осуждение и пресечение на основе действующего законодательства любых проявлений дискриминации, насилия, расизма и экстремизма на  национальной, религиозной и политической почве

-     Развитие направлений дошкольной, школьной, вузовской воспитательной работы по профилактике проявлений экстремизма и ксенофобии в образовательной среде

-     Анализ эффективности проводимых мероприятий и корректировка действий.

 

Основными элементами информационной составляющей борьбы с экстремизмом и терроризмом можно считать:

-       информационную политику федеральных печатных и электронных СМИ по освещению  проводимых антитеррористических операций;

-       работу региональных СМИ по противодействию терроризму и экстремизму

-       деятельность пресс-служб федеральных органов и региональных управлений  исполнительной власти

 

Среди направлений комплексной работы по созданию единой информационной системы противодействия терроризму можно выделить три основных:

-       создание научно-методического обеспечения;

-       предоставление организационного обеспечения;

-       общественно-воспитательная деятельность;

 

Для проведения эффективной информационной работы по противодействию терроризму необходимо привлекать личностей, имеющих авторитет, общественное влияние и способных стать лидерами мнений. Так, часто предлагается задействовать:

-                  Представителей основных религиозных конфессий

-                  Представителей некоммерческих организаций

-                  Блоггеров и журналистов

-                  Спортсменов

-                  Представителей власти

-                  Бывших террористов, находящихся в заключении, и их родственников

-                  Родственников погибших при террористических актах.

 

При этом необходимым условием при создании стратегии информационного противодействия терроризму и экстремизму является использование универсальной методики с учетом локальных традиционных и культурных особенностей региона, в котором реализуется стратегия.

На основе  анализа информационных кампаний можно выделить набор универсальных методик, своеобразный алгоритм, использующихся при проведении противотеррористической информационной работы. В него входят следующие этапы:

1.                Регулярный мониторинг  (контент-анализ) СМИ с целью выявления «проблемных зон» в освещении антитеррористической работы

2.                Научно-экспертное сопровождение антитеррористической  деятельности на постоянной основе, включая мониторинговые социологические исследования (массовые, экспертные, фокусные и т.д.) в средних и высших учебных заведениях, некоммерческих организациях, региональных общественно-политических организациях, средствах массовой информации Северо-Кавказского федерального округа.

3.                Экспертный анализ уголовных дел в отношении участников незаконных вооруженных организаций, как основа для подготовки материалов-публикаций в электронные и печатные средства массовой информации.

4.                Регулярное проведение круглых столов по проблеме противодействия терроризму, экстремизму и сепаратизму

5.                Встречи с авторитетными общественными деятелями, способными показывать деструктивность террористической и экстремистской деятельности.

6.                Создание общественных организаций, пропагандирующих борьбу с терроризмом, сепаратизмом или экстремизмом.

7.                Работа по информированию молодежи об опасности участия в незаконных вооруженных формированиях.



2.3.Противодействие расизму и терроризму в социальных медиа

 

С развитием Интернета сегодня мы можем наблюдать появление новых способов борьбы с экстремизмом, терроризмом и расизмом – интернет-флешмобы или борьба с помощью социальных сетей.

Так,  при поддержке Госдепартамента США была создана программа «Viral Peace», целью которой является подрыв привлекательности насилия и экстремизма через Интернет и Социальные сети[87], а также противодействие сообщениям экстремистского содержания и их отправителям. 

Данный проект не носит декларативный характер и не пытается навязать правильный метод противодействию привлекательности насильственной риторики. Программа предлагает децентрализованный подход к борьбе с терроризмом, экстремизмом и расизмом, который включает использование в своих сообщениях/комментариях в социальных сетях «логики, юмора, религиозных аргументов не только, чтобы противостоять экстремистам, но и чтобы подорвать и деморализовать их»[88].

В рамках проекта проводились семинары и мастер-классы в Малайзии, Индонезии, Шри-Ланке, на Мальдивах  и Филлипинах, на которых участники могли узнать о типах инструментов и методов противодействия распространению идей экстремизма и терроризма в социальных медиа.

Программа  Viral Peace имеет аккаунты в Facebook и Twitter (@viralpeace), в лентах которых можно найти информацию не только анти-экстремистского характера, но и развлекательный, познавательный контент.

Кроме того, в последнее время в СМИ часто говорят о «троллинге», как о новой стратегии США по борьбе с терроризмом и экстремизмом.  Троллинг (англ. throlling – ловля на блесну) – «размещение на различных интернет-ресурсах провокационных статей, либо сообщений с целью развития конфликта между пользователями с сопровождением взаимных оскорблений, с нарушениями правил сайта»[89]

Если ранее официальной позицией правительства США было полное отсутствие коммуникации с террористами («We don't negotiate with terrorists»,  - такое заявление было сделано телеканалу CNN), то сегодня прослеживается новая тенденция: Госдепартамент Соединенных Штатов начал взаимодействие с исламскими террористами в социальных медиа[90]. В Правительстве видят возможность «отговорить потенциальных исламских боевиков», представив иную точку зрения.

Данная инициатива была воспринята неоднозначно. Социальные медиа, по мнению представителей власти, являются отличной площадкой для диалога с террористическими группировками и их потенциальными членами. Выдвигая аргументы против террористической деятельности, правительство надеется не только противодействовать экстремизму и терроризму мирным путем, но и убедить возможных боевиков сменить точку зрения, посмотреть на данную деятельность под другим углом. «Чем больше вы можете заставить их думать над этими вопросами, тем сильнее вы можете навредить их авторитету и повлиять на их мнение», - говорит Уилл Маккантс, ученый Института Брукингса.

Однако, по мнению журналистов, такое развитие событий привело к тому, что теперь возможно видеть публичные споры США с джихадистами и их идеологическими сторонниками, обсуждающими войну с террором, события в Сирии, «столкновение цивилизаций» в сообщениях длинной 140 символов[91] (таков размер возможных сообщений в Twitter).

Если в правительстве в целом относятся к данной идее положительно, считая ее весьма успешной и эффективно решающей задачи противотеррористического диалога, то мнение СМИ расходится с официальной точкой зрения. Многие журналисты называют медийную активность Госдепартамента «троллингом». Бывший посол США в Новую Гвинею, тем не менее, не признает ярлык «тролля», навешиваемый СМИ на Госдепартамент США, но соглашается, что в деятельности правительства в социальных медиа используется схожий «эмоциональный» арсенал, что и при троллинге. Поскольку наилучшими мотиваторами, когда дело касается социальных сетей, выступают юмор и гнев, в случае с Аль-Каедой, определенно негативным явлением, можно успешно использовать и юмор, основной элемент троллинга.

В январе 2015г. поступила информация о том, что рекламное агентство M&C Saachi получило заказ о Командования Силами быстрого реагирования североатлантического альянса. Согласно источнику «в НАТО посчитали, что именно профессионалы от рекламы, способы указать необходимую помощь в противодействии распространения идей экстремизма и терроризма»[92]. Основная задача, поставленная перед агентством, заключается в ведении контрпропаганды и противодействии информационным террористическим атакам. Тимоти Эванс, командующий Силами быстрого реагирования НАТО, признал усиливащуюс роль  коммуникаций в современном мире, и отметил, что на данный момент работа с населением через Твиттер ведется противниками НАТО намного лучше, чем его сотрудниками.

Также ожидается, что компания M&C Saachi будет предоставлять рекомендации военным специалистам относительно правильного поведения с противником и того, как «доводить свою точку зрения до пользователей в зонах боевых действий»[93].

Отдельного внимания заслуживает незапланированная акция против расизма, начавшаяся после инцидента в матче 35-го тура Испанской премьер-лиги «Вильярреал» – «Барселона». Во втором тайме в Дани Алвеса с трибуны был брошен банан. Защитник каталонского клуба, съев фрукт, принял решение продолжить игру. Поступок игрока вызвал ажиотаж не только среди футбольной общественности и СМИ. В сетях Instagram и Twitter стали появляться фотографии игроков с бананом и хэштегами «No to racism», «We are all monkeys». Таким образом, сформировалось анти-расистское движение в поддержку каталонского игрока[94].

Помимо этого в социальных сетях, таких как Vkontakte, Facebook, Twitter, присутствует множество сообществ, которые видят своей миссией распространение социально-значимых идей и изменение расистских настроений молодежи.

Методика противодействия терроризму в Интернете -  достаточно новое явление, развивающееся быстрыми темпами. Помимо распространения в Интернете социальной рекламы, инструкций  о правильном поведении при угрозе или совершении террористического акта, для предупреждения терроризма используются социальные медиа. Новыми явлениями стали флеш-мобы и троллинг, целью которых является уменьшение привлекательности экстремистских идей и терроризма иногда в ходе публичных дискуссий с использованием логически выстроенных аргументов и юмора.

Комплексный подход к информационной работе подразумевает работу на всех уровнях и задействует наиболее широкий спектр инструментов и методик. Зачастую предполагает деятельность по информированию, инструктированию и воспитанию населения в целях его защиты и предупреждения угроз террористических актов.

Наиболее прямым методом противодействия терроризму остается социальная реклама, которая выполняет, как правило, информативно-предупреждающую, инструктивную и мировоззренческую функции.

Однако, по мнению некоторых экспертов информационная работа по противодействию терроризму в последнее время, во-первых, приобретает более закрытый характер[95].  Во-вторых, объем самой работы, особенно в сфере общественных коммуникаций,  сокращается. Так, например, Светлана Любимова, руководитель отдела по связям с общественностью регионального  отделения УВД в Московской области, говорит о том, что за последние 10 лет с социальной рекламой и тем более с реализацией интегрированных  или Интернет-кампаний им не приходилось сталкиваться. Антитеррористическая информационная работа была сведена к производству двух плакатов сугубо информативного характера[96].

При этом в последнее время, особенно в связи с геополитическими изменениями и сложной ситуацией на международной политической арене, отмечается тенденция к изменению риторики деятельности средств массовой информации по темам терроризма и экстремизма.

Другой важный фактор, влияющий на эти изменения,  - состояние современной медиа-среды, которая характеризуется несколькими признаками. Во-первых, двойственность и противоречивость информации, поступающей через СМИ, блоги и социальные сети. Во-вторых, появление следующего  нового феномена: в модели коммуникации государство-СМИ-общество последний объект приобретает функции субъекта и вступает в двустороннюю коммуникацию, переставая ограничиваться лишь ролью получателя информации.  Развитие новых медиа позволяет пользователю самому становиться каналом коммуникации и, следовательно, интерпретатором фактов, что дает нам возможность получать ту же информацию, но в другом прочтении и, возможно, форме.

С ростом количества новых интерпретаций происходящих событий и фактов происходит усложнение процесса восприятия объективной информации, поскольку границы самого понятия «объективности» постепенно стираются. Информация носит все более субъективный характер.

Информационная работа по предупреждению терроризма помимо предупреждающей, инструктивной, мировоззренческой функций приобретает функцию скорее манипулятивного характера, что может произвести противоположный желаемому эффект – возникновение угрозы конфликта, вооруженного ли, политического или иного рода.

Для того, чтобы выявить наличие изменений, их характер и направление, в третьей главе работы рассматривается ряд кейсов, а также проводится сравнительный анализ данных, полученных в ходе контент-анализа публикаций по темам терроризма и экстремизма в 2004 и 2014г.



Глава 3.

3.1. Современные тенденции в сфере медиа

В первой главе мы рассматривали отношения между терроризмом и медиа и выяснили, что медиа являются важным и основным источником формирования общественного мнения и системы восприятия мира в обществе в целом. Наличие такой власти над сознанием масс делает медиа привлекательным инструментом для групп, стремящихся тем или иным образом воздействовать на аудиторию.

Однако более интересным и важным становится другой фактор, свидетелем рождения и развития которого мы являемся свидетелями сегодня. Эксперты часто говорят о дигитализации и медиатизации общества как о явлении, которое меняет не только сферу журналистики, но сферу коммуникации и информации в целом.

Развитие Интернета предоставило террористам площадку для выхода на более широкую аудиторию и широкий спектр возможностей для распространения экстремистских и радикальных идей и эффективного осуществления своей деятельности. Хотя нужно отметить, что в России с февраля 2014 года начал работать механизм ограничения доступа к интернет-ресурсам, предоставляющим информацию экстремистского характера (Федеральным законом от 28.12.2012 № 398-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»[97]). Эффективность данной  работы – другой вопрос, требующий отдельного рассмотрения не в рамках этого исследований.

Но появление мощного медийного инструмента – социальных сетей – с точки зрения распространения и противодействия терроризму имеет и свои плюсы. Это новая площадка  и для проведения противотеррористической информационной работы, примеры которой были рассмотрены во второй главе.

Однако  в информационном поле, существующем вокруг тем терроризма и экстремизма, главное место занимает не только борьба двух идей, двух тактик или даже идеологий – радикальной (экстремисткой, террористической, религиозной) и противодействующей ей, инициированной, как правило, государственными службами безопасности и антитеррористическими организациями. Если посмотреть на долю публикаций социальной направленности (социальная реклама и иные публикации предупреждающего и инструктивного характера, цель которых - защита жизни и деятельности общества и обеспечение безопасности  граждан) среди общего объема медиа-контента, затрагивающего тему терроризма, то утверждать, что соотношение будет в пользу первых нельзя..

Социальные сети сегодня, действуя в симбиозе с традиционными СМИ, играют роль «распределителя готового контента»[98]. Но феномен социальных сетей не ограничивается только тем, что они сами стали действующими и фактически полноценными средствами массовой информации. Что более важно – самостоятельным медиа сегодня имеет возможность стать любой человек, имеющий доступ к Интернету, а развитие технологий в совокупности с другими факторами послужили основой к началу процесса дигитализации – люди не просто обеспечены электронными «гаджетами», их жизнь и деятельность стали глубоко интегрированы в сферу диджитал-технологий.

В модели коммуникации государство-СМИ-общество последний объект приобретает функции субъекта и вступает в двустороннюю коммуникацию, переставая ограничиваться лишь ролью получателя информации.  Развитие новых медиа позволяет пользователю самому становиться каналом коммуникации и, следовательно, интерпретатором фактов, что дает нам возможность получать ту же информацию, но в другом прочтении и, возможно, форме.

Дунас Денис Владимирович, старший научный сотрудник кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени Ломоносова, высказал следующую точку зрения относительно новых тенденций развития сферы средств массовой информации в России:

«Основной тренд, определивший многие процессы и тенденции функционирования СМИ в России в последние годы, – цифровизация общества. Она проявляется не только в переходе на цифровое вещание ТВ, но, прежде всего, в росте проникновения Интернета. Следствием цифровизации стало становление нового типа поколения – «цифровых аборигенов». Цифровизация происходит в условиях цифрового раскола, причины которого разные – географические, поколенческие и др. В результаты мы имеем две «партии» - «партию» телезрителей и «партию» пользователей Интернета, которые и политически, и антропологически представляют собой полярные типы сообществ. Этим двум «партиям» все сложнее становится договориться друг с другом»[99].

Другим важным трендом, по мнению эксперта, сегодня является становление нового типа аудитории – протестной аудитории.

«Эта аудитория отличается от активной тем, что она не просто активно потребляет и активно производит собственный медийный контент, но она настроена протестно по целому ряду вопросов. Но, к сожалению, это не тот тип аудитории, который обладает навыками критического мышления и навыками критической интерпретации сообщений медиа. Это тот случай, когда те, кто раньше писал на заборах, теперь получили возможность высказываться в социальных сетях. Эта аудитория агрессивна, не толерантна и зачастую становится жертвой манипуляций различных сил»[100].

То есть, не только выросло количество информации и ее интерпретаций, но и изменился ее характер: основная цель – протест.

Подтверждением этому может служить увеличение количества сообществ в сетях Vkontakte,  Facebook, поддерживающих мнение о ведении США и странами Европы информационной войны против России, а  также создании публичных страниц и сайтов, таких как «StopFake»[101], о котором говорилось выше, и, например, «Антипропаганда – анализ выпусков новостей»[102] в Facebook, Vkontakte и Twitter. Основная задача, которую поставили перед собой создатели сайта и страницы – анализ выпусков новостей на федеральных каналах, публикаций в газетах на предмет наличия пропаганды и опровержение неправдивой информации о событиях на Украине.

С ростом количества новых и часто противоположных интерпретаций происходящих событий и фактов происходит усложнение процесса восприятия объективной информации, поскольку границы самого понятия «объективности» и «правды» постепенно стираются. Информация носит все более субъективный характер, что критически сложным ее понимание, анализ и получение верных выводов, и к тому же, делает аудиторию легким объектом для манипуляций. В связи с чем ведение обширных дискуссий по поводу информационной войны против России со стороны США, Украины и стран Западной Европы и наоборот является ожидаемым и обоснованным явлением.

Так, в российских СМИ довольно часто появлялись публикации, доказывающие и  обосновывающие факт ведения холодной войны против Российского государства и ее лидера:

-         «Идет информационная война против России» (Федеральный портал SakhaNews)

-         Игорь Панарин: В информационных войнах у России должен быть крепкий щит и острый меч (Аргументы и Факты)

-         Утраченные иллюзии. Кому вредят информационные войны? (АиФ)

-         Нацкомморали: информационная война приводит к деградации населения Украины (АиФ)

-         Госкомтелерадио предлагает разорвать соглашения с РФ в информационной сфере (АиФ)

-         "Задача выстоять в информационной войне для России не главная" (Правда.ру)

-         Программа "Логика власти". Информационная война против России (Голос России)

-         Ложь западных СМИ в информационной войне против России (КПРФ ТВ).

 

Таким образом, и в российском, и в зарубежном медийном сообществе ведутся активные дискуссии об  информационной войне в современном мире. Обе стороны признают ее наличие, но расходятся во мнении относительно ее участников и основных агрессоров, что рассмотрим на примере публикации в газете «The Guardian».

 

3.2. Кейс «The Guardian».

Британская газета «The Guardian» опубликовала материал, в котором рассматривается возможность создания Россией нового вида информационной войны. Так, в статье приводится пример фальсификаций и постановочных кадров и сюжетов, связанных с Украинским конфликтом и показанных на российском телевидении:

«В одном выпуске новостей одна и та же женщина выступала как «жительница Одессы», в другом — как «мать солдата», в третьем — как «жительница Харькова», и, наконец, как «активист “Антимайдана”»»[103].

Журналист Марго Гонтар приводит пример того, как сама стала частью информационной игры.

«Российские СМИ стали активно цитировать StopFake (сайт, на котором публикуются «разоблачения» ложной информации – прим. автора) в своих статьях и репортажах — но подавали они это так, будто сама Гондар пыталась выдать фальшивку за правду, а не наоборот. Она как будто посмотрела в зеркало, перевёрнутое вверх ногами. Ей стало дурно»[104].

Основной вопрос, стоявший тогда перед журналистом, - «если правда каждый раз на её глазах менялась, а в любой статье должно быть как минимум два мнения, осталась ли хоть где-то вообще хоть одна непреложная истина»[105]?

Питер Померанцев, журналист «The Guardian» и автор публикации, в качестве одного из аргументов, подтверждающих ведение Россией информационной войны, приводит  учебное пособие В.Б.Вепринцева «Операции информационно-психологической войны: краткий энциклопедический словарь-справочник», а также опровергает изложенную в российских медиа версию события в Эстонии:

«Ночью 26 апреля, когда городские власти начали снос памятника, толпы русских принялись забрасывать эстонских полицейских бутылками и камнями. Это переросло в массовые беспорядки. Были случаи мародёрства. Один человек погиб. В российских СМИ, популярных в Эстонии, писали, что его убили полицейские (не убили), что русских до смерти избивали на пристани парома (не избивали), что русских пытали и накачивали наркотиками во время допросов (этого тоже не было)».

Кроме того, опровергается также информация, представленная телеканалом «Russia Today» о достоверности  «документов, в которых якобы содержались планы по истреблению русскоязычного населения Украины под руководством США».

Как и многие эксперты (независимо от их гражданства, национальной принадлежности или взглядов), Питер Померанцев признает наличие информационной войны. По его мнению, в отличие от мнения российских экспертов, основная (и при этом очень тонкая) информационная атака идет со стороны России, и главный ее тактический принцип – «рефлексивное управление». Оно включает в себя ««передачу противнику специально подготовленной информации с тем, чтобы убедить его по собственной воле принять решение, выгодное инициатору передачи». Другими словами, настолько хорошо знать поведение вашего противника, чтобы спровоцировать его на любое нужное вам действие»[106].

Интересным является мнение авторов о работе телеканала «Russia Today».  Главный редактор средства массовой информации Маргарита Симоньян утверждает, что «независимой журналистики не существует», П. Померанцев с этим мнением согласен и также говорит следующее:

« Миссия RT состоит в том, чтобы довести этот трюизм до логического предела. В момент, когда многие на Западе утратили веру в честность и авторитет традиционной журналистики, RT последовательно отстаивает свой принцип: если самого понятия объективности больше не существует, значит, все истории одинаково правдивы». Часто же, по мнению автора, повторение утверждения о том, что «объективной журналистики не существует», а  «самая дикая точка зрения» имеет право на существование, приведет  «к тому, что все СМИ в равной степени не заслуживают доверия»[107].

Дунас Д.В. также утверждает, что «полноценная независимость СМИ – это иллюзия», но полагает, что «сегодня есть условия для того, чтобы разные силы и группы влияния были услышаны. Поэтому разнообразие и плюрализм мнений в современном медиапространстве в принципе присутствует. Просто в разных типах СМИ доминируют разные типы взглядов».

 

То есть в современных реалиях становится чрезвычайно сложно различать объективную информацию, отражающую реальную картину происходящего. Необходимым навыком становится умение критически анализировать информацию, признавать наличие двух точек зрений и, возможно, отсутствие правды в обоих случаях. При этом, угроза подобного «информационного хаоса» становится более выраженной в ситуациях, когда дело касается таких опасных самих по себе явлениях, как терроризм и экстремизм.

 

3.2. Олимпиада в Сочи-2014

Во время Зимних Олимпийских игр-2014 в Сочи в зарубежной прессе объектом пристального внимания стала тема угрозы терроризма.   Тот факт, что Сочи находится на Кавказе, месте с повышенным риском террористической активности, и произошедшие в октябре и декабре 2014г. теракты в Волгограде создали почву для возникновения опасений о возможности совершения террористических актов во время Игр.

Так,  согласно исследованию Global Research, 57% американцев верили в вероятность террористического акта в Сочи.  Газета The Guardian опубликовала статью, в которой говорилось, что Россия и кавказские террористы собираются сделать Олимпийские игры «незабываемыми»[108].

NBC News утверждали, что исламские экстремисты захотят доказать свою власть «сделать все, что угодно на территории Российской Федерации», а Эндрю Вайс, вице-президент по исследованиям в университете Карнеги, сказал, что первые террористические атаки больше похоже на тест, основные же могут быть отложены до начала Игр[109].

Британская газета International Business Times писала, что столица Олимпийских игр стала главным объектом террористической атаки, и главным вопросом является не «если», и «когда» она произойдет. Издание также предупреждало, что даже «обед на свежем воздухе» может быть опасным[110].

Данные публикации могут выступать примером того, как тема терроризма и экстремизма поднимается в СМИ (а также политическими деятелями) не для выполнения своей  главной задачи – спасение жизней и обеспечение безопасности, а для достижения целей определенных кругов  заинтересованных лиц. Приоритетом в данном случае является не практическая польза коммуникации, а воздействие на общественное или индивидуальное сознание.

Ранее мы говорили о появлении нового вида пользователей – протестной аудитории, которая получила возможность самой становиться средством массовой информации. В подтверждение этому можно вспомнить так называемую Twitter-войну, начавшуюся во время Олимпийских игр в Сочи, когда в ряде случаев был замечен намеренный «вброс» в Twitter ложной информации и фотографий[111], «доказывающих» недочеты, грубые ошибки в организации Олимпиады. Публикации вызвали большой общественный резонанс.  Так, наиболее популярными стало постановочное видео с волком в холле отеля в Олимпийской деревне, ошибки перевода, выломанные двери в гостиничных номерах.

Данная ситуация значительно осложняла объективное восприятие Олимпиады. Поступали противоречивые данные, от крайне негативных до восторженных. Последующее опровержение всех «фейковых» постов  и ложных обвинений касательно организации игр дало основание думать об организованной или не организованной информационной кампании, цели которой могли быть различны (от отвлечения внимания от самих игр до нанесения вреда имиджу России).

 

Таким образом, состояние современной медиа-среды  можно характеризовать несколькими ярко выраженными признаками. Во-первых, двойственность и противоречивость информации, поступающей через СМИ, блоги и социальные сети. Во-вторых, появление нового канала коммуникации – протестной аудитории в следствие цифровизации общества и превращении потребителя медиа-контента в его производителя. При этом стоит отметить важные черты новой аудитории – агрессивность, нетолерантность и отсутствие журналисткой этики (возможно, по причине отсутствия журналистского образования).

Данные факторы, а также сложная обстановка на международной арене в связи с последними геополитическими конфликтами, создают условия, в которых освещение таких острых тем, как терроризм и экстремизм, иногда может иметь разрушительный эффект. Публикации, затрагивающие темы терроризма, но имеющие целью противодействие ему и спасение человеческих жизней, способны вызвать негативную и в некоторых случаях агрессивную реакцию у аудитории, возможно, послужив тем самым поводом к обострению межнациональных отношений. Конфликтные ситуации на национальной, этнической или религиозной почве, как правило, являются удобной платформой для проведения террористической деятельности. Таким образом, информационная работа, призванная изначально противодействовать феномену, может способствовать его появлению.

 

3.3. Контент-анализ публикаций по темам терроризма и экстремизма. Сравнительный анализ

 

В 2007 году  Мансуров Валерий Андреевич (доктор философских наук, зам. директора института социологии РАН) и Семенова Анна Валерьевна (кандидат философских наук, ст. научный сотрудник ИС РАН) провели исследование деятельности СМИ в форс-мажорные периоды жизни общества, т.е. во время терактов. Для контент-анализа было выбрано 134 материала, опубликованных в газете «Московский комсомолец» в период со 2 по 24 сентября 2004 года и в аналогичный период во время теракта на Дубровке в 2002 году[112].

Анализ текстов проходил по таким показателям, как:

-                  тематика материала;

-                   вид материала (только информационный, информация с комментарием, информационно-аналитический, аналитический, «рассуждение на тему…»);

-                  фон подачи материала (нейтральный, эмоциональный – боль, горе, ужас, гнев и т.п.);

-                  стиль (серьёзный, ироничный, иронично-издевательский, иронично-возмущённый, иронично-осуждающий и т.п.);

-                  фактологическая обоснованность материала (голословные утверждения, факты со ссылкой на источники и т.п.)

В результате  анализа авторы сделали вывод, что и в 2002, и в 2004 году методы подачи информации были одинаковы, и они заключались в:

-                «говорящих» заголовках

-                большом количестве материалов с высоким эмоциональным фоном, который в моменты сильных потрясений, оказывает большое воздействие на поведенческие мотивы.

-                наличие свидетельства очевидцев и участников событий в большинстве публикаций «для большей убедительности»

-                наиболее резкие материалы написаны «в жанре рассуждений», подключиться к которым приглашается читатель, что обеспечивает эффект «сопричастности последнего к выводам, предлагаемым автором статьи»[113].

Особенно интересным представляется анализ тона и стиля подачи материала: подавляющее большинство публикаций имеет негативную эмоциональную окраску и иронично-возмущенный, иронично-издевательский и осуждающий тон. Это касается в равной степени и заголовков, и текста. Рассмотрим примеры высказываний, содержащихся в теле статьи.

Вступительный комментарий публикации о событиях в Беслане:

«Горе, ужас, оцепенение и предательство. Они думают, что им это 5 простят. И забудут. Их трусость. Их враньё. Их ни-че-го-не-де-ла-ни-е. Которое в итоге обернулось сотнями трупов. Может быть, простят. Может быть, забудут. Здесь, в Москве. Но не там, в Беслане»[114].

А также:

«5 сентября сочувствующие из высшего руководства страны повалили в Беслан как из рога изобилия…Ей-богу, хотелось подойти к ним и плюнуть в лицо. Ну где они все были 1 сентября, когда были нам так нужны? Где они были 2 сентября? 3-го?»; Кто это вздумал – собираться сейчас, когда вся Осетия в трауре и слезах, на митинги, требовать каких-то политических решений? Бог мой, что происходит с нами? Это расчёт на будущие выборы – кто же этого не видит?»[115].

Кроме того, выдвигались различные лозунги типа «Коррумпированная власть – источник терроризма!», «Дзасохов – ИЗЫЙДИ!». Стоит отметить интересный факт: основная агрессия была направлена против правительства, действия которого не просто подвергались критике, но объявлялись причиной всех страшных событий. «Основное требование на народных митингах – отставка президента и силовиков (вплоть до рядового сотрудника ГИБДД). Люди уверены, что именно продажность правоохранительных органов позволила террористам добраться до центра республики»[116].

В экспертном интервью об этом говорила и Пронина Елена Евгеньевна:

«С психологической или даже медиа психологической точки зрения очень важно соблюдать принципы безопасности для того, чтобы у аудитории не возник стокгольмский синдром. То есть важно не героизировать агрессора (в данном случае террориста) и не идеологизировать его. Как 10 лет назад, например, когда НТВ освещали события на Дубровке и давали прямое слово террористам, рассказывали об их серьезных мотивах, и утверждали, что государство должно удовлетворить их требования»[117].

Отдельное внимание стоит уделить заголовкам, эмоциональная нагрузка и стиль подачи которых сегодня может показаться смелым и излишне резким. Например:

-       «Страшная правда Беслана»

-        «Выход на тот свет»

-        «Последние жертвы страшного лета»

-       «Город мёртвых ищет живых»

-       «Взрывчатка свисала гроздьями прямо над головой»

-       «Побег из преисподней»

-       «Признание президента. Власть озвучила явку с повинной»

-       «Хроника вранья»

-       «Операция на сердце нации»

-       «Устинов запутался в показаниях»

-        «Импотенты»

-       «Перевод с путинского» и др.

В. Мансуров отмечает, что в этих текстах преобладает  «ироничный или даже издевательски-ироничный стиль изложения по отношению к власти и её представителям».

Для сравнения рассмотрим примеры публикаций по темам терроризма и экстремизма, сделанных в период с 1 января 2014 по 1 января 2015. Согласно данным, полученным с помощью портала Public.ru,  лидер по количеству публикаций – города Москва. Второе место в рейтинге у регионов вне Российской Федерации, среди которых можно отметить Тель-Авив, Баку, Киев, Астану и Бишкек. Ожидаемо сразу четыре Кавкасзких республики присутствует в рейтинге, при этом наибольшее количество материалов было создано в Дагестане, затем в Чеченской республике, Ингушетии и Кабардино-балкарской республики.

Стоит отметить, что большая часть публикаций о терроризме, сделанных дагестанскими СМИ, носит информативный или информативно-предупреждающий характер  и освещает мероприятия социального и культурно-образовательного характера. Ниже представлен пример нескольких заголовков статей.

Заголовок

СМИ

Мероприятие «У России есть будущее, у террористов – нет» прошло в Кизлярском районе

РИА Дагестан

День солидарности в борьбе с терроризмом отметили в Даггосуниверситете

РИА Дагестан

В Махачкале начал свою работу межведомственный форум по противодействию идеологии экстремизма и терроризма на Северном Кавказе «Южный щит»

РИА Дагестан

Беседа за круглым столом «О профилактике политического экстремизма и терроризма»

РИА Дагестан

Терроризму – бой!

Махачкалинские известия

Есть ли выход из террора?

Махачкалинские известия

Тематика публикаций, стиль и тон преподнесения информации, а также тот, факт, что большинство материалов было опубликовано «РИА Дагестан» позволяет говорить о том, что в республике идет информационная работа с населением, что важно – инициированная государством или правительством региона.

Однако нельзя сказать, что это тенденция. Результаты анализа показали, что наибольшее количество медиа-контента, затрагивающего темы терроризма и экстремизма, производится или, что более вероятно, распространяется не ведущими средствами массовой информации. Лидер по количеству публикаций – портал Bezformata.ru .

«Московский Комсомолец», который в 2002-2004 годах был источником достаточно смелого и дерзкого контента, сегодня не использует «шоковые» приемы для привлечения аудитории и донесения своих идей.

Также интересен другой факт: в 2002-2004 годах красной линией сквозь основной массив информации, касающейся терроризма, проходила  тем недовольства властью и обвинений («в бездействии, лжи и трусости, бездушии и наплевательстве» и т.п.). Стиль подачи сообщений медиа в 2014-м году значительно отличается – резкого тона, иронично-насмешливого или злорадного практически не наблюдается. (Исключение могут составлять некоторые СМИ, позиционирующие себя независимыми и оппозиционными).

В 1992 году ученый В. Ханыков писал:

«Группа научных сотрудников НИИ психиатрии предупреждала о возможных катастрофических последствиях безысходно пессимистического или злорадного тона подачи информации, преобладающего в большинстве СМИ, в первую очередь на ТВ» и «Впечатление такое, что средствами массовой информации движет патологический страх показаться лояльными любой власти...».

Сегодня можно говорить об изменении риторики СМИ и в отношении терроризма, и в отношении государства. Резкой критики власти в СМИ не наблюдается, с чем согласна медиапсихолог Пронина Е.Е.:

«Те СМИ, которые ориентированы на государство, уже не рекламируют террористов, как это было около 10 лет назад, например, когда НТВ освещали события на Дубровке и давали прямое слово террористам, рассказывали об их серьезных мотивах, и утверждали, что государство должно удовлетворить их требования. Сейчас такого нет, потому что у государства теперь есть определенная позиция, а этот конфликт более или менее решен. Каналы, которые поддерживают государственную линию, не заинтересованы в том, чтобы оправдывать террор. Но есть СМИ, которые лоббируют другие политические убеждения, и они могу продолжать оправдывать террор, поселять среди аудитории страх и недоверие к власти и способности власти ее (аудиторию) защитить.

 Если говорить о так называемых государственных СМИ, то да, вы правы, сейчас по отношению к террористам такого не наблюдается. Хотя наблюдается по отношению к другим событиям, как, например, на Украине».

Другой факт, который стоит отметить,  - снижение количества «говорящих» или скорее  «горячих» заголовков. Безусловно, данный метод привлечения внимания аудитории к тексту остается популярным и эффективным («Терроризм опутал планету»  НГ, «Кровавый хаос на Арабском Востоке» и др.). Однако, возможно,  в след за сменой политики средств массовой информации, изменился и контент, стиль и тон, что повлияло и на заголовки.

Несколько интересных заголовков можно встретить в публикациях, касающихся  конфликта в Украине, в которых говорится об актах терроризма и деятельности террористов. Статьи встречаются как в российских, так и в зарубежных СМИ.

-       «Яценюк вновь увидел «зеленых человечков»» (газета «Взгляд»)

-       «Продолжат выкручивать руки» ( газета «Взгляд»)

-       «Флот наш!» (видео-сюжет на телеканале НТВ)

-        «США – главный мировой террорист» («Фонд стратегической культуры)

-       «Блеф безопасности в России» (Journalufa.com)

-        «Террористы с Донбасса предложили изменить Конституцию Украины» («24 канал»)

-       Двое террористов "ДНР" забрели в Харьковскую область («ПотокUA»)

И др.

Одна из особенностей освещения конфликта на Востоке Украины в том, что термином «террористы» обозначаются разные силы, в зависимости от государственной принадлежности  СМИ и идеологической линии, которой оно придерживается. Наличие настолько противоположных интерпретаций событий весьма затрудняет ориентирование аудитории в том, что же действительно является правдой.

Массив публикаций в СМИ, так или иначе затрагивающих тему террористической и экстремисткой деятельности чрезвычайно велик. Только на сайте информационного агентства «РИА Новости» за последний год можно найти 4095 статей. В архиве материалов «Московского комсомольца» - 11392 упоминания термина «террористы».

 С учетом растущего количества новых медийных источников и объема информации в целом возникает вопрос, насколько эффективно столь широкое освещение данной темы? Восприятие и, что более важно, осознание гигантского массива медийного контента становится для человека сложной и практически невыполнимой задачей. Следовательно, возможно ли, что СМИ, понимающие эту особенность современного медиапотребления, ставят перед собой задачу не столько сообщать конкретную  информацию в конкретном материале, сколько объемом создавать информационную среду и влиять на общественные настроения и  мнения?

Но стоит отметить, что за последние 10 лет в характере освещения темы терроризма  в российских СМИ произошли большие изменения. Если раньше в прессе преобладал злорадный, иронично-осуждающий и возмущенный тон подачи информации особенно по отношению к власти, то сегодня такой стилистики не наблюдается (в большинстве крупных СМИ).

Возможно, это связано с новым тенденцией в развитии сферы журналистики в России, который выделяют некоторые эксперты.

«Еще один тренд - усиление позиций государства в определении правового регулирования СМИ. Это касается целого ряда законов, принятых в последние годы, – указ о создании общественного ТВ, закон о блогерах, маркировка контента, закон о 20 % иностранного капитала, о традиционных семейных ценностях, закон о мате, об оскорблении чувств верующих, о рекламе на кабельных каналах, о хранении персональных данных на территории РФ» - считает Дунас Д.В.

Зато обилием различных мнений и интерпретаций событий наполнены новые медиа. Вероятно, вскоре можно будет говорить о социальных сетях не только и не столько как о площадке для ведения свободных дискуссий и поиска правды, сколько о почве для развития межнациональных конфликтов.  

Денис Дунас высказывл следующее мнение по этому поводу:

«Думаю, новые цифровые технологии, безусловно, развивают возможности пропаганды в цифровой среде – в Интернете. Будет несправедливо упрекать в использовании пропагандистских приемов только «старый добрый» телевизор, сегодня пропаганда прекрасно чувствует себя в новых медиа.

Мне кажется любопытным, что на телевидении используется проверенный советской журналистикой прием – когда пропаганда облекается в форму публицистики. Риторика СМИ поэтому является не столько пропагандистской, сколько публицистичной. Интересно и то, как публицистичность, изначально в большей степени свойственная печатным СМИ, стала характерной чертой современного российского ТВ.

Публицистичность – неотъемлемое, глубинное свойство отечественной журналистики. Публицистика всегда стремится к наставническим интенциям, нравоучениям, морализаторству, миссионерству, патриотическому воспитанию. Поэтому я бы сказал, как это ни парадоксально, но сегодня пропаганда – в новых медиа. А на телевидении – публицистика».

Современное время можно назвать сложным с точки зрения поиска правды. Часть общества уличает в пропаганде Россию (кейс «The Guardian», деятельность Stopfake и др.), другие утверждают обратное. Например, эксперт Е.Е. Пронина считает, что подспудные процессы, которые и привели к нынешней ситуации, начались давно, обстановка нагнеталась  пропагандистской машиной Украины в течение всего времени самостоятельного существования страны. 

«Я не вижу ожесточения в освещении украинских событий. Мне кажется, что вещи называются своими именами. И даже наоборот, никакой степени жесткости риторика не отражает, потому что развитие событий действительно печальное.

Проблема в мягкости, даже «киселеобразности» нашей позиции в этом вопросе. Что, конечно, вводит в заблуждение простых людей, они  не понимают, что происходит. Ведь если это фашисты и террористы, то почему им руки жмут и  с ними переговоры ведут? С террористами можно вести переговоры так, чтобы поскорее «купировать» их деятельность. Но соответствует ли «купированию» их обогревание, лечение, снабжение? То есть тут, возможно, действуют  и другие мотивы, о которых аудитории не сообщается…

И как это затушить, когда пропаганда не остановима? Никак. Пока существует опухоль, температура будет высокая. Пытаться ее снизить при наличии реальной болезни - симптоматическое лечение, которое действует совсем не долго».

Ранее мы говорили о трех призывах про-военной риторики, которые, по мнению исследователей, часто использовались в США во время противотеррористических акций, а также в кампаниях по популяризации идеи «справедливых» и «оправданных» войн (Ирак, Вьетнам и др.).  Можно утверждать, что данные модели универсальны и актуальны сегодня, особенно в условиях развития событий на Востоке Украины.

Угроза чувству территориальной целостности аудитории (например, украинской) обуславливает использование территориального призыва . Население, соответственно, «оправдывает ведение войны (на оборонительной позиции) из-за реальной или выдуманной угрозы вторжения».

Этноцентрический призыв используется для разделения аудитории и врага. Как было сказано, «этот призыв должен выполнить две цели – поддерживать или создать презрительное отношение  к «низшим слоям приезжих» и показать угрозу культурным ценностям». Оптимистический призыв – это обещание, что победа будет достигнута, стоит только начать войну

Геополитический конфликт, то есть по сути ситуация, когда возможно покушение, реальное или выдуманное, на ценности населения (культурные, национальные и др.), создает все условия для ведения про-военной риторики (а один из ее видов, напомним, является пропаганда) с использованием всех трех призывов, обеспечивающих достижение аудитории и воздействия на ее настроение и восприятие мира. При этом наиболее опасным остается то, что в результате манипулирования сознанием масс возрастает уровень напряженности и агрессии, что приводит открытому выражению ненависти, которая выходит за пределы социальных сетей и перестает ограничиваться взаимными оскорблениями в комментариях.

То есть независимо от точки зрения, основной ущерб от происходящих процессов наносится аудитории, которая в потоке информационного шума чаще всего не способна критически анализировать коммуникационный процесс и может становиться жертвой манипуляций.

 



Заключение

 

Феномен терроризма является одной из наиболее острых тем на повестке дня чуть менее столетия. Предметом дискуссий становятся различные аспекты терроризма, в чсиле которых аспект коммуникационный. Эксперты сходятся во мнении, что терроризм не только использует коммуникацию для достижения своих целей, но и по своей сути может ей являться. «Без коммуникации не может быть терроризма» - утверждают Шмидт и Де Гааф.

Следовательно, коммуникационная и технологическая революция не могла не сказаться на явлении терроризма.  Выделяют и позитивные, и негативные последствия, оказывающие определенное влияние на проблему терроризма и противодействия ему. Развитие сети Интернет стало источником новых возможностей для  передачи необходимой информации, способствующей обеспечению личной  безопасности, пользователям.

Примеры позитивной информационной работы по противодействию терроризму:

-       социальная реклама

-       противодействие терроризму в социальных медиа

-       интегрированные информационные кампании

Задачи это деятельности:

-       разъяснение понятий экстремизма и терроризма и их опасности для общества

-       формирование в обществе негативного отношения к насильственным идеологиям

-       привлечение населения к активному участию в борьбе с терроризмом и развитии толерантности

 

Таким образом, выделяются три функции информационной работы по темам терроризма и экстремизма:

-       инструктирующая

-       предупреждающая

-       мировоззренческая

Другая сторона развития Интернета – представление площадки для выхода на широкую аудиторию, распространения идей экстремистского характера и координации деятельности сетей террористических организаций.

Но каналом коммуникации для террористов является не только Интернет, но и традиционные средства массовой информации. Как утверждают эксперты, отсутствие средств массовой информации сделало бы невозможным достижение большинства целей террористов. 

Между медиа и терроризмом установлены  интерактивные или симбиотические отношения, являющиеся  продуктом сложной взаимосвязи между методами, используемыми террористами и основными интересами СМИ. Терроризму необходимы медиа для донесения сообщения до аудитории, СМИ нуждаются в терроризме для привлечения и сохранения потребителей медийного контента.

Однако освещение темы терроризма в СМИ часто происходит не только и не столько для выполнения первостепенной функции информационной работы по противодействию терроризму – спасения человеческих жизней, сколько для манипулирования общественным сознанием и формирования определенной картины мира.

В развитии современного информационного общества выделяются следующие тенденции:

1.     Медиатизация

2.     Цифровизация

3.      Становление нового типа аудитории – протестной аудитории

4.      Усиление позиций государства в определении правового регулирования СМИ

 

Последняя тенденция – усилений позиций государства – могла стать одним из факторов, повлиявших на изменение риторики деятельности российских СМИ по освещению террористической и экстремистской деятельности в течение последних 10 лет. Отмечается значительное изменение в манере и  тоне преподнесения информации, стилистике и эмоциональной окраске материалов. Из тематики публикаций в общей сложности исчезли интонации обвинения и недоверия власти и оправдания терроризма.

Первые три тенденции – медиатизация и цифровизация общества и появление протестной аудитории-производителя –  отражают основную характеристику современного общества, в котором значительно усложнился процесс восприятия информации.  

Новые технологии обеспечили возможность становления аудитории-потребителя контента его производителем. Количество новых интерпретаций происходящих событий и фактов  возрастает, границы самого понятия «объективности» постепенно исчезают. Информация носит все более субъективный характер, что делает критически сложным ее понимание, анализ, получение верных выводов, и делает аудиторию легким объектом для манипуляций. А острый характер темы терроризма обуславливает ее использование в качестве инструмента манипуляции общественным мнением и формирования определенного образа мысли и настроения масс.

В ситуации, когда основой достоверности и содержания одной информации здесь чаще всего выступает другая информация, а критерием оценки правдивости получаемых «знаний» выступает уже сформированное мнение получателя информации, его мировоззрение и установки, можно говорить о наличии в информационной сфере признаков ведения и информационных войн, и пропаганды.

Необходимость навыка четкого структурного анализа коммуникации по темам экстремизма и терроризма и  умения разделять ее на риторику информативного характера, призванную выполнять функцию обеспечения безопасности населения, и риторику пропагандистского характера существенно возрастает.

 

 

 

 



Приложение 1

 

Экспертное интервью

Эксперт: Дунас Денис Владимирович, старший научный сотрудник кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени Ломоносова, шеф-редактор информационно-аналитического бюллетеня для профессионалов «МедиаТренды».

Вопрос №1:

Отмечаете ли вы основные тенденции в развитии сферы массовой информации в России (какие?)?

 

Ответ:

Основные тенденции:

1.     Основной тренд, определивший многие процессы и тенденции функционирования СМИ в России в последние годы, – цифровизация общества. Она проявляется не только в переходе на цифровое вещание ТВ, но, прежде всего, в росте проникновения Интернета. Следствием цифровизации стало становление нового типа поколения – «цифровых аборигенов». Цифровизация происходит в условиях цифрового раскола, причины которого разные – географические, поколенческие и др. В результаты мы имеем две «партии» - «партию» телезрителей и «партию» пользователей Интернета, которые и политически, и антропологически представляют собой полярные типы сообществ. Этим двум «партиям» все сложнее становится договориться друг с другом.

2.     Другой важный тренд – усиление позиций государства в определении правового регулирования СМИ. Это касается целого ряда законов, принятых в последние годы, – указ о создании общественного ТВ, закон о блогерах, маркировка контента, закон о 20 % иностранного капитала, о традиционных семейных ценностях, закон о мате, об оскорблении чувств верующих, о рекламе на кабельных каналах, о хранении персональных данных на территории РФ.

3.     Третий важный тренд – становление нового типа аудитории – протестной аудитории. Это аудитория отличается от активной тем, что она не просто активно потребляет и активно производит собственный медийный контент, но она настроена протестно по целому ряду вопросов. Но, к сожалению, это не тот тип аудитории, который обладает навыками критического мышления и навыками критической интерпретации сообщений медиа. Это тот случай, когда те, кто раньше писал на заборах, теперь получили возможность высказываться в социальных сетях. Эта аудитория агрессивна, не толерантна и зачастую становится жертвой манипуляций различных сил.

 

Вопрос №2:

Относительно ситуации в Украине и риторики дискурса СМИ: как Вы думаете, используются абсолютно стандартные пропагандистские технологии?

 

Ответ:

Думаю, новые цифровые технологии, безусловно, развивают возможности пропаганды в цифровой среде – в Интернете. Будет несправедливо упрекать в использовании пропагандистских приемов только «старый добрый» телевизор, сегодня пропаганда прекрасно чувствует себя в новых медиа.

Мне кажется любопытным, что на телевидении используется проверенный советской журналистикой прием – когда пропаганда облекается в форму публицистики. Риторика СМИ поэтому является не столько пропагандистской, сколько публицистичной. Интересно и то, как публицистичность, изначально в большей степени свойственная печатным СМИ, стала характерной чертой современного российского ТВ.

Публицистичность – неотъемлемое, глубинное свойство отечественной журналистики. Публицистика всегда стремится к наставническим интенциям, нравоучениям, морализаторству, миссионерству, патриотическому воспитанию. Поэтому я бы сказал, как это ни парадоксально, но сегодня пропаганда – в новых медиа. А на телевидении – публицистика.

 

Вопрос №3:

Можно ли сегодня  говорить о появлении полноценных независимых СМИ?

 

Ответ:

Полноценная независимость СМИ – Вы же понимаете – это иллюзия. Но я думаю, что сегодня есть условия для того, чтобы разные силы и группы влияния были услышаны. Поэтому разнообразие и плюрализм мнений в современном медиапространстве в принципе присутствует. Просто в разных типах СМИ доминируют разные типы взглядов.

 

Вопрос №4:

Почему россияне все-таки смотрят новости, если в них говорят неправду?

 

Ответ:

Телевизионные новости для россиян – это не просто средство информирования о событиях в стране и мире. Это ритуал, способ интеграции в ценностно-смысловую систему, инструмент формирования национальной идентичности. Я твердо знаю, что многие россияне смотрят новости не потому, что они представляют собой серую необразованную массу, а потому, что они патриоты своей страны, они искренне любят и уважают ее.

 



Приложение 2

 

Экспертное интервью

Эксперт: Пронина Елена Евгеньевна, кандидат психологических наук, доктор филологических наук, профессор МГУ имени Ломоносова и НИУ ВШЭ.

Вопрос №1:

Психология построения текстов, касающихся темы терроризма, имеет свои особенности или работает по общим принципам журналистики?

Ответ:

С психологической или даже медиа психологической точки зрения очень важно соблюдать принципы безопасности для того, чтобы у аудитории не возник стокгольмский синдром. То есть важно не героизировать агрессора (в данном случае террориста) и не идеологизировать его.

 Также важно не давать прямого слова террористам, потому что в этот момент они, конечно, будут оправдывать свои действия, находить какие-то аргументы в свою пользу, говорить о благородных целях, обосновывающих террор, и запугивать аудиторию. Чтобы этого не происходило, принято не давать слова террористам. Та информация, которую они хотят сообщить, если она важна, может быть передана в косвенной речи, без прикрас и запугиваний.

Вопрос №2

Если говорить об обычных медиа: они преподносят информацию о терроризме так же, как и любую другую, либо здесь есть свои специфические черты?

Ответ:

Разные СМИ делают это по-разному, конечно. В зависимости от того, кому они принадлежат, какую линию предлагают, насколько добросовестны в своей журналисткой работе. Также они, например, могу выступать как инструменты политтехнологий, управления общественным мнением, давления или манипулирования. Такое же тоже нельзя исключать.

 

 

Вопрос №3:

В 1992 году Ханыков писал:

«Группа научных сотрудников НИИ психиатрии предупреждала о возможных катастрофических последствиях безысходно пессимистического или злорадного тона подачи информации, преобладающего в большинстве СМИ, в первую очередь на ТВ» и «Впечатление такое, что средствами массовой информации движет патологический страх показаться лояльными любой власти...» – можно ли сказать, что за 13 лет риторика СМИ (в большей степени государственных) кардинально изменилась, приобрела противоположную направленность?

Ответ:

Да, можно. Те СМИ, которые ориентированы на государство, уже не рекламируют террористов, как это было около 10 лет назад, например, когда НТВ освещали события на Дубровке и давали прямое слово террористам, рассказывали об их серьезных мотивах, и утверждали, что государство должно удовлетворить их требования. Сейчас такого нет, потому что у государства теперь есть определенная позиция, а этот конфликт более или менее решен. Каналы, которые поддерживают государственную линию, не заинтересованы в том, чтобы оправдывать террор. Но есть СМИ, которые лоббируют другие политические убеждения, и они могу продолжать оправдывать террор, поселять среди аудитории страх и недоверие к власти и способности власти ее(аудиторию) защитить.

 Если говорить о так называемых государственных СМИ, то да, вы правы, сейчас по отношению к террористам такого не наблюдается. Хотя наблюдается по отношению к другим событиям. Например, можно вспомнить, как сегодня освещаются события на Украине.

 

Вопрос №4:

Переходя к этой теме, задам вопрос. Относительно ситуации в Украине и риторики дискурса СМИ: как Вы думаете, используются абсолютно стандартные пропагандистские технологии? (Почему?)

Ответ:

Может быть, вы хотите спросить используются ли какие-то манипуляции в освещении этой темы? Ведь что такое пропаганда? Пропаганда - это тоже проведение той или иной идеологической линии независимо от того, соответствует она реальности или нет. С этой точки зрения, если говорить что есть некие оппозиционные медиа и СМИ, придерживающиеся государственной позиции, то естественно они будут освещать события по-разному. И, наверное, анализировать, какую линию они проводят, тоже надо по-разному. Потому что зачастую события на Украине освещаются с идеологической точки зрения, и это, конечно, вызывает искажения в информации.

 Не могу говорить о так называемых оппозиционных СМИ, но на государственных средствах массовой информации линия, я бы сказала,  достаточно непоследовательная. С одной стороны говорится, что действует практически фашистский режим, хунта, которая воюет против собственного народа и осуществляет террор населения, проживающего на территории государства. И в тоже время говорится о том, что украинская армия, которая воюет на территории Донбаса, не виновата,  что все дело в распоряжениях, которые ей даются руководством. И военным выражается сочувствие. Дело порой доходит до абсурда, когда говорят, что украинским солдатам не хватает снаряжения и  боеприпасов, они стали жертвами обмана и сами от этого страдают. Это выглядит крайне противоестественно. Мне кажется, такая противоречивость и может вызвать  стокгольмский синдром.

Вопрос №5:

Можно ли говорить о том, что в российских медиа и самой риторике их деятельности сегодня происходят изменения (ужесточение/смягчение манеры, характера преподнесения информации и др.). Если да, то с чем они связаны?

Ответ:

Честно говоря, я не вижу ожесточения в освещении украинских событий. Мне кажется, что вещи называются своими именами. В этой ситуации невозможно  более жестко описать все происходящее. Мне кажется, наоборот, никакой степени жесткости риторика не отражает, потому что развитие событий действительно печальное. Я вижу неадекватность в мягкости - той мягкости, с которой относятся к людям, воюющим на Донбасе, совершающим очевидно военное преступление, как в свое время фашисты. Я не вижу никаких оснований, чтобы проявлять какое-либо сочувствие к людям, которые отправляются туда воевать.

-       С обеих сторон?

Нет, с украинской, потому что те люди, которые там живут, защищают себя. И нет причин, по которым они должны перестать это делать. Если к тебе приходят домой и нож представляют к горлу, из каких соображений ты должен разрешить им перерезать его? Жители этих республик не захватывают другие города, они всего лишь не хотят, чтобы к ним приходили и устанавливали те порядки, которые украинская сторона намеревается установить. И хотят жить так,  как они привыкли, говорить на своем языке – это совсем не большие требования.

По отношению к ним совершается насилие, террор. Убивают мирных жителей, и никто не отрицает эти факты. Десятки тысяч погибли, о чем свидетельствует ОБСЕ. Тогда почему Россия должна проявлять понимание, заботиться об украинских солдатах? Как в случаях, когда мы встречали их, переходивших границу,  кормили, лечили, отпускали, и они снова шли воевать. Это недопустимо. Вот в этом и есть непоследовательность.

 Не в жесткости, а в мягкости, даже «киселеобразности» нашей позиции в этом вопросе. Что, конечно, вводит в заблуждение простых людей, они  не понимают, что происходит. Ведь если это фашисты и террористы, то почему им руки жмут и  с ними переговоры ведут? С террористами можно вести переговоры так, чтобы поскорее «купировать» их деятельность. Но соответствует ли «купированию» их обогревание, лечение, снабжение? То есть тут, возможно, действуют  и другие мотивы, о которых аудитории не сообщается.

Вопрос №6:

Можете ли вы дать прогноз на дальнейшее развитие событий? Будут ли СМИ работать так же, или политика освещения изменится?

Ответ:

Конечно, хотелось бы, чтобы все развивалось хорошо. Но я могу вспомнить прецедент . Во время великой отечественной войны, когда она только началась, сначала наша пропаганда тоже говорила о том, что немецкий народ не виноват, а воюющие солдаты - наши братья. Братья не как украинцы или белорусы,  а классовые братья: то есть простые люди - рабочие, крестьяне - которых обманули, и  им пришлось идти воевать. А  классовое сознание и классовое солидарность в итоге возобладают, и немцы одумаются. И пропаганда велась именно с этой точки зрения: солдату Германии говорилось: " стой, куда ты идешь? Это страна рабочих и крестьян, мы такие же как и ты. Подумай об этом, остановись!". Но это оказалось абсолютно не эффективно.  И до чего дошла потом пропаганда? «Сколько раз увидишь - столько раз убей». Вот к чему вынуждены были прийти на государственном уровне. Вот как менялась пропаганда. Если события будут развиваться так, как они идут сейчас,  фашисты получат свободу действий и дойдет это до такого же уровня, как во время второй мировой войны, то и пропаганда, соответственно, изменится также.

 

Вопрос №7:

Что вы думаете по поводу сюжета с «распятым мальчиком», показанном на федеральном канале? Одно дело преподносить информацию в необходимом тебе ключе, другое дело давать заведомо ложные сведения.

Ответ:

Считаю, что ложь всегда сработает против того, кто ее распространяет. Совершенно неправильно распространять ложную информацию, это принесет вред самому пропагандисту. Честно говоря, не знаю деталей этой истории, не могу прокомментировать. Если это была постановка, то это, конечно, не хорошо.

Вопрос №8:

Как вы думаете, возможно ли изменить ситуацию? Может быть, строить политику СМИ определенным образом, чтобы снизить уровень агрессии в обществе?

Ответ:

Дело в том что эта ненависть первоначально шла как раз с украинской стороны, и была подготовлена пропагандистской машиной не вчера, а в течение 20 лет, которые Украина существовала отдельно. Нагнеталась обстановка, появлялись заявления об оккупации Украины Россией, как в свое время Прибалтики.

И пока мы считали, что все хорошо, на самом деле глубоко шли подспудные процессы, которые и привели к нынешней ситуации. Когда вы встречаете ненависть к себе, срабатывает «коленный рефлекс» - ответить тем же.   Поэтому такое развитие событий не удивительно. И как это затушить, когда пропаганда не остановима? Никак. Пока существует опухоль, температура будет высокая. Пытаться ее снизить при наличии реальной болезни - симптоматическое лечение, которое действует совсем не долго.

Вопрос №9:

Понятие медиавируса связано с атакой на базовые ценности,  можно ли говорить о масштабном присутствии этого явления сегодня в связи с событиями на Украине?

Ответ:

Да, конечно, в украинской медиасреде большое количество медиавирусов. Начиная с утверждений, что Украина лично освобождала Европу, и заканчивая  тем, что Россия оккупировала Крым. Есть ли медиа вирусы у нас? Есть, конечно. Они не исчезают еще со времен революции 1917года.



Приложение 3

 

Эксперт: Овчинникова Людмила, руководитель отдела по связям с общественностью регионального отделения УВД по Московской области.

Комментарий эксперта:

Противодействие  терроризму –  безусловно, чрезвычайно важная часть нашей работы, поскольку вопрос безопасности граждан – это вопрос первостепенный. Но несмотря на это,  к счастью, на объеме именно информационной работы  по этим темам это никак не сказывается, по крайней мере, в нашем регионе. За период моей службы (это около 10 лет) нами было инициировано всего 2 публикации, касающиеся терроризма и экстремизма, и все они – информационного характера.

 

 

 



 





Авторы/Источник: Рыжкова Анастасия Сергеевна


Разместить Распечатать Отправить
Голосовать

Возврат к списку

Меню

 

Другие материалы

 

глоссарий

Ждём ваши новости о социальной рекламе: news@socreklama.ru